Читаем Николай Гумилев в воспоминаниях современников полностью

Впервые напечатано в альманахе "Воздушные пути" (Нью-Йорк), № 5, 1967. В настоящем издании приводятся из этого очерка Адамовича лишь два небольших отрывка, имеющих непосредственное отношение к биографии Гумилева.

Об Адамовиче см. в примечаниях к его воспоминаниям "Вечер у Анненского".

В соответствии с "Матрикулом студента историко-филологического факультета С.-Петербургского университета Н. С. Гумилева", он прослушал у профессора Шляпкина курс истории литературы петровской эпохи. Тот же документ (известный нам по публикации Е. Вагина в альманахе "Russica-81" упоминает еще следующие курсы: логику, психологию, античную словесность, семинары по латинскому и греческому языку, введение в языкознание (профессор Бодуэн-де-Куртане), семинар по русской литературе, русскую историю, историю древней филологии, семинар "Панегирик Исократа" и семинар "Шестая песнь Энеиды" и, как видим, ни одного курса по специальности романо-германская филология. По-видимому, этот матрикул перечисляет курсы, "прослушанные Гумилевым в 1909-1910 учебном году. С конца ноября (примерно со времени дуэли с Волошиным) и по февраль 1910 г. в университете Гумилев не появляется. Именно в этот период состоялась его первая поездка в Абиссинию. Возвратившись в феврале в Петербург, Гумилев опять недолго ходит в университет. Пятого апреля он подал прошение на имя ректора университета с целью получения официального разрешения "вступить в законный брак с дочерью статского советника Анной Андреевной Горенко". Разрешение было получено Гумилевым 14 апреля, и с этого времени он был "уволен в отпуск заграницу сроком по 20 августа". Через несколько дней он уезжает в Киев к Горенко (Ахматовой); 25 апреля состоялось венчание "студента С.-Петербургского университета Н. С. Гумилева" с "потомственной дворянкой" Анной Горенко в Николаевской церкви в селе Никольская Слободка Остерского уезда Черниговской губернии. После этого Гумилев и Ахматова на месяц уехали в Париж. Следующий учебный год Гумилев или вообще не бывал в университете или появился там считанное число раз. По словам Ахматовой, он уехал из Петербурга 25 сентября 1910 г. и вернулся 25 марта 1911 г. Седьмого мая 1911 г. Гумилев был исключен из университета. Двадцать пятого сентября 1912 г. Гумилев вновь подает прошение о зачислении его на историко-филологический факультет. Очевидно, к осени 1912 г. и относятся воспоминания Адамовича о "романо-германском" семинарии. Пятого марта 1915 г. Гумилев окончательно был "уволен из числа студентов университета как не внесший плату за осень 1914 г."

Владимир Б. Шкловский.

"КОСТЕР"

Эта рецензия мемуарного характера была опубликована в журнале "Книга и революция", № 7 (19), 1922, стр. 57.

1 Лет пятнадцать тому назад" Гумилев поступил в Петербургский университет в августе 1908 г., причем сначала на юридический факультет. На историко-филологический он перевелся в сентябре 1909 г. Рецензия Вл. Шкловского была написана в 1922 г. и, следовательно, речь идет не о пятнадцатилетней давности, а сроке несколько меньшем. "Среди молодых романо-германистов" Шкловский мог встретить Гумилева не раньше осени 1909 г.

2 отмечен Эйхенбаумом в его статьях. В статье "О камерной декламации" Б. Эйхенбаум писал: "Лирическое стихотворение есть замкнутая в себе речь, построенная на ритмико-мелодической основе. Вне ритма оно не существует... Естественно, что в чтении поэтов, по опыту знающих силу ритма и не смешивающих его, как это делают наивные декламаторы, с размером или метром, выдвинулась и заняла господствующее положение именно эта ритмико-мелодическая основа. Несмотря на индивидуальные различия (Блок, Гумилев, Мандельштам, Ахматова, А. Белый), у них есть одна общая для всех манера - подчеркивать ритм особыми нажимами (иногда даже с помощью жестов, но ритмического, а не психологического характера) и превращать интонацию в распев Логические ударения затушеваны, эмоции не выделены - никакой инсценировки нет" (Б. Эйхенбаум. Литература. Теория. Критика. Полемика. Л., "Прибой", 1927, стр. 232).

Николай Минский. "ОГНЕННЫЙ СТОЛП"

Эта рецензия, включающая несколько строк мемуарного характера, появилась в берлинском журнале: "М. Кузмин. Эхо. Стихи. Петербург. 1921. Н. Гумилев. Огненный Столп. Изд. "Петрополис". Петербург. 1921". В настоящее издание включена вторая часть рецензии - относящаяся к Гумилеву.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное