Николай Гумилев: жизнь расстрелянного поэта

После венчания Анна Андреевна попросила мужа, чтобы он не носил цилиндр, и Николай Степанович дал ей слово и сдержал его. В свою очередь он решил доказать ей, что ценит ее независимость и желает, чтобы и после свадьбы она не чувствовала себя стесненной. Ирина Одоевцева вспоминала его слова: «Когда я женился на Анне Андреевне (он почти всегда называл Ахматову Анна Андреевна, а не Аня), я выдал ей личный вид на жительство и положил в банк на ее имя две тысячи рублей… Я хотел, чтобы она чувствовала себя независимой и вполне обеспеченной».

Гумилёв подарил молодой жене новую книгу «Жемчуга», сделав на ней символическую надпись: «Кесарю — кесарево». По обоюдному согласию они договорились уничтожить все письма, которые написали друг другу до свадьбы.

На несколько дней молодые остались в Киеве. Аня начала приглядываться к своему мужу и была приятно удивлена. Теперь, когда им не надо было (хотя бы на первых порах) ничего друг другу доказывать и ни в чем убеждать, она вдруг обнаружила, что Николай простой и добрый человек, от его былой чопорности, которую иногда принимали за высокомерие, не осталось и следа. Анна Андреевна увидела всю детскость его души.

Молодые стали готовиться к свадебному путешествию, а тем временем 30 апреля 1910 года в Санкт-Петербурге было наконец закончено дело о дуэли Гумилёва и Волошина. Молодой жене неприятна была эта история. Виновницей ее она справедливо считала Дмитриеву и позже писала об этом: «Лизавета Ивановна Дмитриева все же чего-то не рассчитала. Ей казалось, что дуэль двух поэтов из-за нее сделает ее модной петербургской дамой и обеспечит почетное место в литературных кругах столицы, но ей почему-то пришлось почти навсегда уехать (она возникла в 1922 году из Ростова с группой молодежи…). Она написала мне надрывное письмо и пламенные стихи Николаю Степановичу. Из нашей встречи ничего не вышло. <…> Какой, между прочим, вздор, что весь Аполлон был влюблен в Черубину? Кто? — Кузмин, Зноско-Боровский? И откуда этот образ скромной учительницы — Дмитриева побывала уже в Париже, блистала в Коктебеле, дружила с Марго (Сабашниковой), занималась провансальской поэзией, а потом стала теософской богородицей. А вот стихи Анненского, чтобы напечатать ее, Маковский действительно выбросил из первого номера, что и ускорило смерть Иннокентия Федоровича…»

Глава X ПАРИЖ НА ДВОИХ

2 мая 1910 года молодожены Гумилёвы покинули губернский город Киев и отправились в свадебное путешествие на поезде через Варшаву в город мечты любого образованного человека — Париж, один из древнейших городов Европы, само название которого звучало для молодой женщины, как музыка первой любви. Да! Она ехала открывать, как ей казалось, сказочно удивительный мир французской столицы. Гумилёв чего только не обещал ей там показать!

Николай Степанович Париж изучил достаточно хорошо и мог ориентироваться в нем с закрытыми глазами. Скучал ли он по нему с тех пор, как два года назад покинул его? Наверное, ему не раз снились и уютные кафе Латинского квартала, и Булонский лес, и музеи древностей, и Ботанический сад, и бесконечные набережные, гуляя по которым можно было увидеть все достопримечательности древней столицы. Он пережил здесь и радость вдохновенной новизны, и мрак одиночества. Так много страданий осталось за столиками ночных кафе и ресторанов. Если «финансы начинали петь романсы», Николай отправлялся в ресторан типа «Буи-Буи», где всего лишь за один франк можно было получить не только обед, но и полбутылки вина. Правда, об этом ресторане говорили, что там «суп более похож на помои; вместо зайца вам подадут фрикасе из кошки, а вино, так называемое petit-lleu — синенькое, может с успехом заменить красильную жидкость». Если приходил денежный перевод из России, он шел в дорогие рестораны типа a la carte (высшего класса), где только стол обходился в десять франков в день без вина и закуски.

Теперь он хотел переписать заново свои душевные ощущения тех ушедших смутных лет. И все вроде бы складывалось у них хорошо.

На вокзале Гумилёв заказал двухместный экипаж за полтора франка.

Первым делом они отправились туда, где жил Николай в прошлый свой приезд и хорошо знал находящиеся там гостиницы. Экипаж поехал на бульвар Сен-Жермен, неподалеку от которого на бульваре Бонапарта, 10 располагалась приличная гостиница. Рядом были Сена, Латинский квартал, башня Эйфеля, знаменитый Монпарнас, Люксембургский парк, собор Нотр-Дам и с другой стороны Сены — его любимый Ботанический сад и не менее знаменитый дворец Лувр. Бульвар Сен-Жермен проходил частично через прежний старый Латинский квартал, где и располагалась известная Анне Андреевне Сорбонна. Анна обратила внимание и на то, что большие дорогие бульвары имели деревянную мостовую с широкими асфальтированными тротуарами, по сторонам которых были высажены деревья.