Николай Гумилев: жизнь расстрелянного поэта

Новый, 1916 год поэт встречал у себя дома. Пройдет немного времени, и будет окончен романтический период восприятия войны, и победа в Берлине станет туманной и недостижимой. Это будет год становления офицера, и ему придется теперь уже доказывать, что он достоин чести носить погоны русского офицера да еще и гусара самого элитарного полка русской армии. Но пока он встречает новый год полный оптимизма и радужных планов. И только его жена, колдунья-поэтесса, все так же пророчит беду. В «Колыбельной» сыну Льву она вещает в преддверии нового года в Царском Селе:

Было горе, будет горе,
Горю нет конца,
Да хранит святой Егорий
Твоего отца.

Такая, видимо, у нее была миссия на земле — пророчить беду.

Глава XVI В ЭСКАДРОНЕ ЧЕРНЫХ ГУСАР

Начало нового года Гумилёв проводит в Петрограде и Царском Селе, ждет производства в первый офицерский чин. После окончания школы прапорщиков поэт вновь с головой погружается в мир литературных баталий. Он встречается с литераторами, пишет рецензии на поэтические сборники и принимает участие в литературных вечерах, отдает свои стихи в журналы и сборники. Так, 10 января С. Городецкий пишет Ф. Сологубу, что для сборника «Скорбь», посвященного Польше, прислали стихи Н. Гумилёв, А. Блок и другие поэты.

16 января Н. Гумилёв встретился с Георгием Чулковым и подписал ему сборник стихотворений «Колчан».

В первом номере «Аполлона» появляются рецензии Николая Гумилёва на книги Георгия Адамовича «Облака», Георгия Иванова «Вереск», Михаила Лозинского «Горный ключ», Осипа Мандельштама «Камень». Эти рецензии оказались последними, опубликованными в журнале «Аполлон», как и стихотворения поэта «Змей» («Ах, иначе в былые года…»), «Андрей Рублев» и «Деревья» (последние два стихотворения написаны в конце 1915-го — начале 1916 года).

Вместе с Анной Андреевной Гумилёв побывал в январе и на заседании Общества ревнителей художественного слова — читал свои стихи вместе с О. Мандельштамом, М. Лозинским и слушал доклад Б. Томашевского о стихосложении пушкинских «Песен западных славян».

5 февраля Гумилёв подписал наконец «Колчан» своему учителю Валерию Брюсову: «Поэту поэтов Валерию Брюсову с глубоким уважением и почтительной любовью. Н. Гумилёв». На следующий день подарил сборник «Колчан» А. Блоку с надписью: «Моему любимейшему поэту Александру Блоку с искренней дружественностью».

В феврале в Петрограде было создано объединение литературы, музыки, живописи «Медный всадник». 13 февраля Николай Гумилёв присутствовал на первом заседании объединения и был избран в члены совета.

За первые три месяца нового года Николай Степанович написал стихотворения «Ты, жаворонок в горней высоте…», «Городок» («Над широкою рекой…»), «Всадник» («Всадник ехал по дороге…»), «И год второй к концу склоняется…», «Детство», «Рабочий» (написано до 10 апреля). Николай Степанович участвует в подготовке «Альманаха муз» и дает туда свою пьесу «Игра». В феврале поэт присутствует на генеральной репетиции спектакля «Сила любви и волшебства» Театра марионеток, основанного Л. Сазоновым и Ю. Слонимской. Представление поэту понравилось, и на прощание он обещал написать для театра пьесу «Дитя Аллаха». В следующем году художник П. Кузнецов сделал даже эскизы декораций и кукол для постановки, но осуществить задуманное не удалось. И в самом деле, Николай Степанович уже 19 марта 1916 года на заседании Общества ревнителей художественного слова в здании редакции «Аполлона» читал свою пьесу «Дитя Аллаха». В обсуждении пьесы приняли участие В. Чудовский, В. Шилейко, В. Соловьев, С. Гедройц, Н. Недоброво.

В периодической печати после нового года появились стихи поэта: «Всадник»[59], «И год второй к концу склоняется…»[60], «Городок»[61], «Детство»[62], «Рабочий»[63].

Последнее стихотворение можно считать гениальным пророчеством поэта, к сожалению, трагическим:

…Все он занят отливаньем пули,
Что меня с землею разлучит.
………………………………………..
Пуля, им отлитая, отыщет
Грудь мою, она пришла за мной.

Упаду, смертельно затоскую,

Прошлое увижу наяву,
Кровь ключом захлещет на сухую,
Пыльную и мятую траву.

И Господь воздаст мне полной мерой

За недолгий мой и горький век.
Это сделал в блузе светло-серой
Невысокий старый человек.

Откуда у поэтов такое предчувствие собственной смерти?! Не мог же, в самом деле, знать Есенин, что убьют его после написания стихотворения «До свиданья, друг мой, до свиданья…». Не предполагал другой замечательный русский поэт, Николай Рубцов, когда писал строки «Я умру в крещенские морозы…», что именно в Крещение, 19 января, его убьет любовница.