Николай и Александра

Вся середина собора была занята огромным помостом, в глубине которого стояли три трона: средний – для царя, правый – для вдовствующей, левый – для молодой императрицы. Царь сел на Алмазный трон XVII века царя Алексея Михайловича, сплошь усыпанный бриллиантами и жемчугами. Свое название трон получил от 870 алмазов, которыми он был украшен: в каждом подлокотнике было 85 бриллиантов, 144 рубина и 129 жемчужин. Александра Федоровна восседала на знаменитом троне из слоновой кости, привезенном в Россию из Византии в 1472 году невестой Ивана III, великого князя Московского, Софьей Палеолог.

Церемония коронования продолжалась пять часов. После обедни наступило время торжественного облачения царя и царицы. Александра Федоровна опустилась на колени, а митрополит молился за царя. В то время, когда все присутствующие стояли, царь один, на коленях, молился за Россию и русский народ. После таинства священного миропомазания император произнес клятву править Россией и сохранять самодержавие, как император и самодержец всея Руси[13]. Затем царь в первый и последний раз в своей жизни вошел в Царские врата, через которые обычно могло проходить только духовенство, и направился к престолу. И тут случилась беда. «Как камергер императорского двора, – вспоминал Извольский, – я был назначен вместе с шестью другими камергерами поддерживать императорскую мантию, которую император надевал во время ритуала вручения ему скипетра и державы перед возложением на голову императорской короны… Когда император подходил к алтарю, чтобы совершить обряд помазания, бриллиантовая цепь, поддерживающая орден Андрея Первозванного, оторвалась от мантии и упала к его ногам. Один из камергеров поднял ее и передал министру двора графу Воронцову, который положил ее в карман. Это произошло так быстро, что никто, кроме тех, кто стоял близко, этого не заметил. Позднее они присягнули молчать об инциденте, чтобы народ не счел это дурным предзнаменованием».

По традиции, взяв корону из рук митрополита, царь должен был сам возложить ее на себя. Готовясь к коронации, Николай II намеревался использовать для этого шапку Мономаха, которой, согласно преданию, короновался Владимир Мономах, правитель Киевской Руси, живший в XII веке. Помимо того что она послужила бы свидетельством приверженности царя русской истории, шапка Мономаха имела то преимущество, что весила всего два фунта. Но существовало железное правило, запрещавшее это, и молодой император надел на себя огромную девятифунтовую корону. «Большая императорская корона была сделана знаменитым Позье, придворным ювелиром Екатерины II, в 1762 году; она представляла собой митру и была увенчана крестом из пяти громадных бриллиантов, объединенных вместе неграненым рубином. Пояс, окружавший голову, состоял из двадцати больших бриллиантов. Одиннадцать больших бриллиантов находились в чешуйчатом изгибе, которым поддерживался крест, а в обручах с каждой стороны находилось по тридцати восьми розовых жемчужин», – писал великий князь Александр Михайлович. Сняв корону со своей головы, царь согласно церемониалу коснулся ею головы императрицы. Потом возложил ее на собственную голову, а царице надел другую корону, поменьше. Церемония окончилась тем, что вдовствующая императрица и все члены царской семьи подошли к коронованному самодержцу всея Руси, чтобы присягнуть ему в своей верности.

Несмотря на продолжительность церемонии, писала молодая царица одной из своих сестер, она ничуть не устала: так сильны были охватившие ее чувства. Церемония эта явилась как бы таинством, обручившим ее с Россией. Девушки, родившейся в Дармштадте и получившей воспитание в Англии, больше не существовало. Александра Федоровна верила всей душой, что теперь она не только императрица, но и царица-матушка всего русского народа.

«При выходе из собора царя и царицу ожидал большой балдахин. Царские горностаевые мантии с двуглавыми орлами несли высшие гражданские сановники. Поднявшись на Красное крыльцо, императорская чета трижды поклонилась собравшимся. Могучее „ура“ вырвалось из тысяч глоток. В воздухе стоял колокольный звон московских „сорока сороков“, смешавшийся со звуками военных оркестров, игравших гимн».

В числе семи тысяч гостей на парадном обеде в Грановитой палате, кроме великих князей и принцев королевской крови, эмиров и послов, были простолюдины, облаченные в обыкновенную одежду; они занимали отдельную палату. Они пришли туда по праву, передаваемому по наследству: то были потомки тех, кто в разное время спас жизнь царя. Наиболее почитаемыми были потомки старого крестьянина Ивана Сусанина, который и под пытками не выдал полякам место, где скрывался молодой Михаил Романов, вскоре положивший начало династии Романовых. На столах – а их были сотни – гости могли видеть перевязанные шелковым шнурком пергаментные свитки, на которых старинными буквами было напечатано меню: борщ, похлебка, голубцы с мясом, вареная рыба, барашек, зажаренный целиком, рябчики в сметане, салат, спаржа, фрукты в вине и мороженое.