Николай I Освободитель. Книга 2

— Крестословицы, — выдал я прямой перевод слова «кроссворд» на русский. В конце концов, зачем тянуть слова из другого языка, когда можно подобрать адекватную замену у себя. — Такие загадки-головоломки. Там на отдельном листе список вопросов, ответы на которые нужно вписывать в таблицу и таким образом получать дополнительные буквы в качестве подсказок в тех местах, где сразу ответить не получается. Интересная забава, посидеть, поломать голову, убить немного времени, рупь за сто, что нашим потенциальным читателям зайдет.

— Интересно… — протянул Измайлов, он прямо тут же пару раз перелистнул страницу явно пытаясь на ходу решить головоломку, но понятное дело, что без карандаша сделать это было практически невозможно. Через минуту он кивнул своим мыслям, оторвался от крестословиц и вновь поднял взгляд на меня. — Пожалуй соглашусь, интересная новинка. Читателям понравится.

— Сразу составляйте каталог вопросов, чтобы через некоторое время можно было использовать их по второму кругу… — попытался я дать совет, но судя по проступившей улыбке Александра Ефимовича, он и сам уже об этом подумал. Очевидно, что тут мелочная опека не понадобится, главное направлять его в нужно русло, чтобы куда-нибудь не туда не свернул. — В общем, разберетесь.

Диалог этот состоялся в Михайловском замке, который я наконец-то сумел выбить из Александра, благо он все это время стоял пустым, и никто на него особо не претендовал. В будущем тут вроде бы должна была располагаться артиллерийская — или инженерная, не помню точно, единственный раз, когда я был в Питере в прошлой жизни, до этого замка мы так и не добрались — школа, но думаю, что мы найдем для нее место где-нибудь в другом месте.

Что же касается моей новой личной резиденции, то она очень быстро начала напоминать не столько уютное домашнее гнездышко, сколько штаб-квартиру какой-нибудь корпорации из будущего. В качестве покоев я выделил себе пол-этажа в одном из крыльев замка — в большей площади объективно нужды все равно пока не было — а все остальное место занимали различные службы — канцелярия, спецслужба Бенкендорфа, отдел поиска талантов и приема предложений по изобретеням, охрана — куда же без нее — и так далее. Очень быстро стало понятно, что скоро места будет не хватать, у нужно будет либо расширяться, либо раскидывать службы, не нуждающиеся в постоянном пригляде по другим адресам. Впрочем, с этим можно было несколько подождать, тем более что текущих дел было, что называется, «за гланды».

Вообще, если внешнеполитическое положение Российской империи после победы над Наполеоном и заключения формального мира со всеми его союзниками выглядело очень прочно, то о внутренней ситуации в стране того же сказать нельзя было совершенно. Во-первых, было разрушено огромное количество сел и городов на западе страны, сотни тысяч человек остались без жилья и, хуже того, без какой-то перспективы вернуться в ближайшее время к своей привычной хозяйственной деятельности. В конце концов, пожить несколько месяцев можно и в землянке, а вот если поле весной не засеять, то осенью останется только складывать зубы на полку. В этих условиях пришлось изрядно покрутиться, в том числе привлекая армию, чтобы хотя бы понемногу, но помочь всем.

Удалось в такой ситуации активизировать переселенческую программу. Теперь, когда многих крестьян на старых местах не держало хозяйство, оказалось гораздо проще сдернуть их на юг и восток. Зима двенадцатого-тринадцатого годов в плане потока переселенцев стала воистину рекордной. По моей статистике мы совсем немного не дотянули до пятидесяти тысяч семей, переселенных в Приазовье и на север Крымского полуострова. Да, мы потихоньку за несколько лет уже и туда добрались. Более того уже со следующего сезона планировалось запустить строй переселенческий маршрут по Волге на прикаспийские земли Астраханской губернии. Дальше, по мере заселения земель, предполагалось продвигаться на юг на территорию кавказской губернии, однако пока с этим были определенные проблемы. Проблемой были племена черкесов, дагестанцев и чеченов, которые совершали регулярные набеги на прилегающие равнины, грабили и разоряли хозяйства поселенцев, и было очевидно, что без глобального решения этого вопроса, ни о каком освоении края и речи быть не могло.

Во-вторых, если отбросить очевидные чисто экономические трудности, связанные с ущербом от вторжения, далеко не всё в порядке было в политических кругах Петербурга. Отнюдь не все восприняли положительно подписание мирного договора с Наполеоном в том виде, в котором он в итоге увидел свет. В особенности своего недовольства не скрывало молодое поколение и недавние переселенцы из Европы, пошедшие на службу «белому царю» после того, как корсиканец лишил их родины. Буквально на глазах начала формироваться оппозиция, в том числе и включающая мамА и бывших посетителей, распавшегося со смертью ее мужа, тверского салона Екатерины Павловны.