Николай I Освободитель. Книга 2

В итоге в относительном плюсе — или минусе, с какой стороны смотреть — оказались все. Франция получила возможность вздохнуть более спокойно, причем не на короткой дистанции, а на длинной: Швеция и Пруссия отходили в зону влияния России, и уже мы брали на себя обязательство придерживать их за штаны в случае обострения у них в будущем милитаризма. Вышедшие из войны коалицианты получали по куску территории и формальный — что не так уж мало — статус победителей, а Россия — расширения сферы влияния и как маленький, но приятный бонус — остров Рюген в бессрочную аренду по фиксированной ставке. Мой же, получается, брак должен был стать символом выхода отношений между двумя государствами на новый уровень. Просто, как говориться, и со вкусом.

Ну и как говорят англичане, the last but not the least — последнее по порядку, но не по важности — французы за посредничество и давление на Пруссию и Швецию на переговорах передали нам несколько мелких французских островов в Карибском море за кое-какие дорогие Наполеону и ушедшие России в качестве контрибуции золотые и бриллиантовые цацки. Практически даром, в общем-то. Пикантности ситуации добавляло обстоятельство, что все эти новоиспеченные Карибские владения были заняты англичанами, и очевидно, что Наполеон не увидел бы их никогда как свои ушей, поэтому и отдал нам с чистой совестью… Ну а между Россией и Англией, таким образом, возникали новые точки напряженности, что, с другой стороны, на общую ситуацию не влияло почти никак.

— Но ты не бойся, — все с той же ухмылкой резюмировал Александр. — Прямо завтра никто свадьбу устраивать не собирается. Шарлотте еще только шестнадцать, пару лет подождем, а ты можешь пока наслаждаться свободой.

Будто бы самому Александру свадьба сильно мешала наслаждаться свободой…

Глава 20

— Клац! Клац-клац! Клааац-клааац-клац! — Трещотка аппарата ожила и начала выдавать последовательность точек и тире. Сидящий на ключе паренек, — личинка телеграфиста — заинструктированный по самое нехочу, от неожиданного звука аж подпрыгнул на месте, после чего быстро сориентировавшись начал записывать передаваемое сообщение в блокнот. До аппарата, который сам пишет на протягиваемой ленте мы пока не доросли. Впрочем, и так получилось хорошо. Гораздо лучше, чем я даже мог рассчитывать.

До визита в Германию, который запланировали на начало осени, я успел поприсутствовать на открытии первой в России — и в мире естественно — телеграфной линии, которая соединяла Александровский дворец в Царском Селе, считавшийся главным обиталищем императора, и Зимний, где помещалась императорская приемная. Почему был выбран именно такой маршрут — Бог знает, видимо захотелось Александру — а финансировала эксперимент казна — иметь возможность более оперативно получать последние сведения и при необходимости попинывать столичных чиновников, не покидая загородной резиденции. На очереди было соединение Зимнего и Петропавловки, Михайловского замка, а также с приемными кабинетов правительства. Одновременно прорабатывалась возможность проброски линии в Кронштадт — для этого нужно было как-то изолировать провод, пока не совсем понятно как — и прорабатывалась трасса прокладки телеграфа в Великий Новгород. С прицелом дальше на Москву, естественно.

Причем, если первые линии были, так сказать, правительственными, с ограниченным количеством пользователей, то междугородние линии предполагались общественными. Так чтобы ими мог воспользоваться любой желающий.

— Ну что там? — Я в нетерпении спросил и расшифровывающего послание телеграфиста. Стоящий рядом с пареньком Петров промолчал, только нахмурив брови.

— Его императорское величество спрашивает какая погода над Зимним дворцом, — спустя пару десятков секунд слегка заикаясь от волнения выдал парень.

— Над всем Санкт-Петербургом безоблачное небо, — сама собой вырвалась знаменитая фраза, отчего у Василия Владимировича сами собой от удивления взлетели брови. Нет, ученый конечно же не знал подробностей гражданской войны в Испании, которая начнется — или не начнется, теперь уже и не скажешь точно — через сто двадцать лет. А вот гуляющие по небу над столицей тучки знаменитый электротехник видел своими глазами. Пришлось выдумать на ходу пояснение, — кодовая фраза, означающая что у нас все хорошо.