Николай I Освободитель. Книга 3 (СИ)

— Хм… — задумчиво протянул Антип видимо аытаясь найти подвох. — А ежели я опосля как договор закончится работать больше не захочу, дадите уйти?

— Ха! После того как будешь получать тут не пять копеек в день, а скажем рублей тридцать или сорок в месяц. С «чистой» командной работы? Куда? В земле ковыряться? Если такой дурак — то сможешь уйти, куда захочешь. Ну а будешь работать плохо, иль забухаешь, не приведи господь, так получишь плетей, и то что ты не крепостной, никак этого избежать не поможет, — добавил я в конце немного «кнута». А то люди, если их только пряниками мотивировать, очень быстро наглеют и начинают принимать хорошее отношение как должное. — Я доступно излагаю?

— Доступно, вашсочество, — кивнул крестьянин. Судя по сдвинутым в кучу бровям, у него в голове сейчас проходила сложнейшая работа по осознаю будущих карьерных перспектив.

В итоге было сформировано несколько бригад, которые занялись строительством, так сказать, профессионально. Им конечно и платить пришлось соответственно, однако деньги у меня были, да и не видел я ничего плохого в том, чтобы достойно оплачивать тяжелый труд. Заказал из столицы несколько полевых кухонь, выписал армейские палатки с печками, выделил средства на закупку дров для отопления, наладил немного быт строителей, чтобы они не мерли как мухи. С кухнями из Питера привезли один из первых экспериментальных паровозов, типа того что работал на Царскосельский дороге, чтобы он курсировал по уже положенному участку пути. В общем — немного упорядочил местный бардак.

Более того, зимой, пока земляные работы отложены до весны, я настоял на открытии школы для всех желающих получить минимальное образование, благо у Демидова были под рукой учителя и все что для этого нужно. Глядишь лет через десять кто-нибудь из нынешних таскальщиков шпал сможет выбиться в большие начальники.

Сам же я возвращался буквально уже в декабре перед самым ледоставом, на последнем идущем обратно в столицу пароходе. Хотел вернуться домой к Рождеству, чтобы отпраздновать его с семьей, но не успел. В верховьях Волги к концу декабря лед уже полностью закрыл поверхность воды и от Ярославля пришлось добираться по суше. В Питер я приехал только 3 января 1818 года, где меня ждала новость о том, что я скоро стану отцом.

Интерлюдия 3

— Федор Иванович, — записывающего в журнал результаты качественных испытаний последней партии начальника участка, окликнул молодой посыльный. Забавный вихрастый паренек, напоминал пробившемуся с самых низов рабочему себя в молодости. Такой же бойкий и неунывающий, — вас это… К директору зовут. Срочно.

— Что там? — Подняв голову от уходящих вниз рядами чисел спросил Федор. Парнишка только плечами пожал, потом задумался на несколько секунд и выдал дополнительную информацию. — Начальство приехало большое. Всех разогнали, чтобы никто просто так по территории не слонялся.

— Понятно, иду. — Рабочий со вздохом закрыл журнал, сунул его в несгораемый шкаф к кипе прочих различной важности бумаг, закрыл ключом и пару раз хекнув на мягкий восковой кружок, придавил ее личным оттиском.

Безопасность на заводе была поставлена во главе угла. Логично, учитывая, что производство работало с порохом и другими взрывчатыми веществами. С одной стороны, нужно было защищать рабочих от самих себя, чтобы они по дурости не взорвались и не подняли на воздух весь завод. Это, по правде говоря получалось это не всегда. Мелкие происшествия случались регулярно: оторванным на работе пальцем или ожогом на щеке тут кого-то удивить было сложно. За несоблюдение техники безопасности на заводе нещадно штрафовали, а порой и вовсе выставляли за забор без лишних разговоров, что, впрочем, остальными воспринималось с определенным пониманием. Отправиться на тот свет из-за чужой глупости желающих было не так много.

С другой стороны, шныряющие тут и там охранники, набранные из недавних отставников, пристально наблюдали за соблюдением секретности. Чего-чего, а всяческих интересных секретов на заводе было более чем вдоволь, поэтому тут существовала достаточно жесткая система безопасности, направленная на недопущение утекания важной производственной информации на сторону. Производственная площадка была обнесена высоким забором, периметр которого патрулировали накрученная начальством стража, через проходную можно было пройти только по предъявлении соответствующего документа, а весь завод был поделен на участки. Каждый работник имел доступ только к своему рабочему месту, просто так слоняться по территории было строжайше запрещено.