С другой стороны, дешевизна ресурсов — как природных так и трудовых — а так же лучший климат на юге России, чем на берегу Балтийского моря обязательно должны были привести к перетеканию людей на восток и юг. И это именно то, что было нужно мне. Чем немцы были по-настоящему богаты, так это человеческим потенциалом. Огромное количество грамотных, а местами и неплохо образованных рабочих, без которых русская экономика буквально задыхалась. Все же, чтобы выучить человека с нуля нужны десятилетия, а порой это и вовсе невозможно. Поди научи тридцатилетнего дядьку, который всю жизнь работал руками, а перо или карандаш в руку не брал ни разу, каким-нибудь научным премудростям. Хрена с два что получится.
В общем, я надеялся на то, что самая пассионарная часть немецкого общества, которая в той истории поставила себе за цель образование единого немецкого государства, в этот раз, получив альтернативный путь, выплеснется на восток, осваивая безграничные Сибирские и Дальневосточные земли. Было бы очень хорошо.
В итоге по результатам тяжелых трехдневных переговоров консенсус все же был найден. Столкнувшись с не иллюзорной возможностью потерять вообще всю страну и не успевая заручится поддержкой других великих государств: телеграфная линия в Лондон еще не была проложена поэтому любой обмен мнениями с островом занимал недели чистого времени — а также видя усиление австрийской армии у своих границ, пруссаки были вынуждены принять большую часть выставленных мною условий. Впрочем, и я со своей стороны не стал совсем уж загонять Берлин в угол, тоже кое-где пойдя на мелкие уступки. Как обычно метод кнута и пряника сработал просто отлично.
24 августа 1827 года был подписан Берлинский союзный договор, о чем тут же были отправлены телеграммы в Вену и Петербург. Уже почти разгоревшийся конфликт был тем самым погашен в зародыше: едва Франц получил известие о выдвижении к его границам 250-тысячной русской армии, как тут приказал отвести войска с севера страны и запросил переговоров.
Еще несколько месяцев сохранялась напряженность, поскольку в наметившийся конфликт попытался было влезть Париж, подыгрывая австрийцам против оформившегося русско-прусского союза, однако всерьез воевать там настроены не были, поэтому эта тема быстро заглохла. Тем более, что Австрия по сути получила все что хотела — отстранение конкурента от внутригерманских дел и более прочную привязку «нейтральных» германских государств к себе. Поэтому и предмет конфликта по большому счету себя исчерпал.
Что же касается Русско-Прусского союза, то он впоследствии показал себя достаточно крепким и взаимовыгодным. Да, поначалу несколько пострадали отечественные производители, особенно тканей, инструментов и кое-каких еще групп товаров, подвинутые хлынувшей через границу немецкой продукцией, однако достаточно быстро все выровнялось. Ежели посчитать количество немецких жителей, переселившихся в следующие десять лет из перенаселенных и малоперспективных с точки зрения земледелия восточногерманских областей в Россию, то их число составило больше восьмисот тысяч душ. Весь поток переселенцев, который ранее уходил за океан, Россия впитала как губка, многократно отбив потери только за счет налогов с новых подданых.
Можно сказать, что именно в августе 1827 история окончательно свернула с проторенной колеи и пошла по новым рельсам. Оставалось только узнать, что нас ждет там за горизонтом.
Глава 21
— Венчается раб Божий Борис рабе Божией Зинаиде во имя Отца и Сына и Святого духа. Аминь. — Все собравшиеся в небольшой церквушке в Архангельском вслед за священником перекрестились. Священник же, дав невесте приложиться к образу Пресвятой Богородицы, продолжил, — Венчается раба Божия Зинаида рабу Божию Борису во имя Отца и Сына, и Святого духа. Аминь.
Это была самая сложная свадьба, из тех которых мне приходилось устраивать. Не в смысле организации церемонии, тут, к счастью, было кому заняться мелкими хлопотами, а в плане сведения двух людей вместе. Вернее, даже не конкретно этих двух людей, трудно было вообще убедить Бориса на вторую попытку соединить себя узами брака с какой-нибудь женщиной. Имея в анамнезе уже одну скончавшуюся родами жену, мой друг предпочитал вести свободную жизнь холостяка, о чем не раз заявлял во всеуслышание.
Жених, Борис Юсупов мужчина чуть за тридцать, мой близкий друг, вдовец, наследник огромного состояния и тяжелого «приданного» в виде родового проклятия, по которому из всех мальчиков в одном поколении доживает до зрелости только один. Согласно легенде основателя рода ногайского Юсуфа-мурзу наградили им за переход под руку белого царя Михаила Федоровича. Так было у его деда, у отца, а у самого Бориса в этот момент была жива только одна дочь от первого брака, в которой он души не чаял, но остро нуждался в наследнике.