Николай I Освободитель. Книга 6 (СИ)

— Юлит, как обычно, никаких жестких обязательств на себя австрияки брать не готовы.

— Он не понимает, что Австрия в данном союзе заинтересована больше всех? — Моле удивленно вскинул брови.

— Понимает, наверное, — пожал плечами англичанин. Меттерних ничего не имел против того, чтобы подписать с другими странами оборонное соглашение. В Вене прекрасно понимали, чем им грозит возможная попытка русского медведя вылезти из своей берлоги. Однако там так же и понимали, что, в случае перехода конфликта в горячую фазу, именно австрияки, просто в силу географии, будут нести самое тяжелое военное бремя и приближать неприятности не совершенно желали. Мол если Лондон и Париж горят желанием проучить московитов — флаг им в руки, а австрияки посидят в сторонке и посмотрят, чего у них получится для себя полезного выловить. Может удастся какой кусок пожирнее вообще без войны откусить, тогда и тратиться особо не придется.

— Ладно, давайте вернемся к нашим африканским делам, — Моле вернулся за стол и сел напротив англичанина. — Император Карл в целом позитивно оценивает проект договора, однако есть у него некоторые замечания по поводу раздела сфер влияния в колониях…

Несмотря на многочисленные разногласия обоим сторонам было понятно, что в итоге союз заключен будет. Просто потому, что и Париж, и Лондон видели в поразительно быстром развитии России для себя экзистенциальную угрозу. Ну а «против» кого-то всегда дружить проще, чем «с кем-то». И на уровне государств этот принцип тоже вполне работает.

* * *

Не уверен в этой интерлюдии. Как-то это все слишком шаблонно… Но меня в комментах очень просили дать взгляд на развитие РИ со стороны западных «партнеров», да и сближении ВБ и Франции нужно было осветить, так что все это получило такую вот форму в итоге. Что думаете?

Глава 21

— Щелк! — Магниевая вспышка на мгновение озарила комнату, изгнав темноту из самых дальних ее уголков. Не знаю, сколько магния фотограф засунул во вспышку, но у меня от ее яркости на несколько секунд перед глазами начали скакать белесые зайчики.

— Еще один кадр, ваше императорское величество, — шустро поменяв пластину во внутренностях фотоящика и перезарядив вспышку, обратился ко мне фотограф. Светописатель, вернее, сам придумал и теперь никак привыкнуть не могу. — Не могли бы вы повернуться вправо немного. Да вот так в три четверти, чтобы орден Святого Георгия было видно хорошо, да прекрасно.

Только я успел немного проморгаться как последовала еще одна вспышка.

— Я надеюсь этого будет достаточно? — Светописатель мучал меня уже добрых сорок минут, и все это время я совершенно стоически переносил оные издевательства, не мешая профессионалам делать их работу. Но любому терпению должен быть предел, я и в прошлой жизни фотографироваться не слишком любил, а уж здесь — так тем более.

— Да, ваше императорское величество, этого будет достаточно, — работник камеры и вспышки мгновенно понял прозрачный намек и засуетился, собирая свои принадлежности. Да уж, это вам не на смартфон клацать, где всей работы — только пальцем на экран нажимать, а остальное техника сделает сама. Тут пока еще светопись — это тонкое дело на стыке искусства, техники и магии. Правда и результат куда скромнее.

Я встал с такого себе высокого стула, на котором полусидя-полустоя провел последний час и с хрустом потянулся. Сорок лет исполнилось — не мальчик уже. Впрочем, на здоровье жаловаться грех, если честно. Все же когда тебе дают второй шанс, начинаешь относиться к своей телесной оболочке гораздо более аккуратно. Отсутствие вредных привычек, хорошая еда, полноценный сон, умеренные физические нагрузки… Стресс разве что бесконечной, но от него никуда не денешься, работа такая. Глядишь получится пережить своего реципиента хотя бы лет на десять-пятнадцать. Хотя надо признать, что среди Романовых с долгожителями всегда было туго, наследственность не слишком хорошая.

Я покрутил головой, разминая шею, поправил крестик Святого Георгия 4 степени на груди и обернувшись к дальней стене придирчиво изучил отражение в зеркале. На меня оттуда смотрел высокий крепкий мужчина, о реальном возрасте которого говорила только начавшая расползаться по голове лысина. Но тут уж ничего с этим не поделаешь, это точно не от меня зависит.

Одет я сегодня был в форму 27-ого Витебского полка, шефство над которым принял еще 1831 году. Мне тогда казалось важным показать высочайшее внимание именно к делам армии, все же обычно императоры брали шефство над полками гвардии, а армейские полки «разбирали» себе вельможи помельче.

На мне был парадный вариант формы. Дабы сэкономить мы тут пошли на хитрость: вместо того чтобы строить отдельный мундир, что традиционно влетало офицерам в изрядную копейку, теперь в парадный путем нехитрых манипуляций превращался обычный походный образца 1832 года армейский мундир. Вместо погон цеплялись эполеты, на грудь — накладной лацкан приборного цвета полка, на шею — накладной вышитый воротник, офицерский шарф на пояс. Плюс фуражка иного образца.