Николай I - попаданец 2 (СИ)

Наконец, в начале октября, перед ними, наполовину скрытая облаками и туманом открылась долина Инда - Пенджаб. Все приободрились, но стали осторожнее, ибо здесь начинались владения Ост-Индской компании. Правда, британские солдаты, в основном, находились в больших городах гарнизонами, но ослы, груженные оружием располагали к предосторожности. Сойдя с гор, небольшой отряд разделился. Малыми группами бойцы направлялись к себе домой, чтобы там, на месте начать вербовать новые боевые отряды. Для того и предназначалось оружие.

Через месяц Пат с Муту увидели, наконец, глинобитные хижины своей деревни. Здесь приятели разделились, и каждый пошел к себе домой. Лачуга, где жило семейство молодого борца за независимость, ничуть не изменилась. Те же глиняные стены, намазанные навозом, и крыша, покрытая тростником. С бьющимся сердцем он постучал в дверь.

- Кто это, - услышал Пат голос своей матери. А потом, плетеная дверь распахнулась и он увидел ее, стоящей на пороге, тускло освещаемую светом масляного светильника.

- Мама, сказал он, - я вернулся.

Бах, бах - хлестко заговорил револьвер и в двадцати метрах раздался звон разбитых бутылок. Опорожнив за несколько секунд барабан, Джон Брэдли удовлетворенно ухмыльнулся. Все шесть бутылок, поставленные невысокие деревянные сваи, оказались разбиты. И лишь осколки стекла тускло поблескивали не земле. Он горделиво посмотрел на ребят стоящих неподалеку.

- Четыре секунды, - сказал Майкл, стоявший неподалеку с большими карманными часами, зажатыми в огромной, мозолистой ладони. Джон повернулся к низкому, коренастому ирландцу стоящему неподалеку и сказал, улыбаясь

- Ну что, Даффи, с тебя пиво. Нечего было спорить. Всем известно, что рука у меня твердая.

- Ну и черт с тобой, - пробурчал тот недовольно. - Хочешь, поспорим, что я тебя на руках уложу?

- Нашел дурака, ты вот лучше с Майклом поспорь. Если конечно тебе пива не жалко.

- Ладно парни, хорош припираться, - сказал Гален, командир второго отделения, - сейчас урок с Залевским, так что все марш за 'преисподнюю'. А ты, Даффи вечером выставляешь пиво, раз проспорил.

Солдаты в зеленой, мешковатой форме быстро побежали на другой конец лагеря, где располагалась русская баня, называемая ирландцами 'преисподней'. За ней, на вытоптанной сапогами площадке кругом стояли скамьи, и несколько грубо сколоченных столов. Посередине круга располагался большой плоский валун, служивший этаким столом для презентаций. Возле, на табурете сидел сутулый, короткостриженный молодой человек, поблескивавший стеклышками очков. Звали его Павел Семенович Залевский. В прошлом химик-недоучка и революционер. Получив десять лет каторги за участие в подпольной революционной организации, Павел быстро согласился на переложение КНБ послужить родине и сменил недружелюбный Сахалин на благодатную Калифорнию, став инструктором по подрывному делу в тренировочном лагере для ирландских революционеров.

Уроженцы изумрудного острова оказались ребятами простыми и дружелюбными. Некоторые из них имели боевой опыт, служа в дивизии Святого Патрика, покрывшей себя славой во время недавней Американо-Мексиканской войны. Народец в лагере собрался разношерстный: тут были эмигранты-батраки с восточного побережья, мелкие торговцы, студенты и бывшие солдаты. Имелись несколько ребят с криминальным прошлым. Но их всех объединяла ненависть к англичанам и желание с ними поквитаться. У большинства эта причина была личного характера, но имелись и идеологические борцы, наподобие бывших соратников Залевского.

Бывший революционер быстро освоился в этой кипучей атмосфере, подучил английский язык и сдружился со своими подопечными. Англичан он не любил не меньше потомков Святого Патрика, как архи-капиталистов и угнетателей свободных народов. А потому новому делу отдался со страстью и увлечением. За последние полгода он обучил будущих диверсантов приготовлению нитроглицерина и аккуратному производству из него взрывного студеня, изготовлению гранат в кустарных условиях и даже установки новомодных гальванических мин, работавших от батареи. Особое внимание талантливый студент-недоучка уделял способам подрыва мостов, рельс и подвижного состава. Среди его паствы оказалось несколько способных ребят, из которых теперь готовили профессиональных подрывников.

Лагерь располагался у восточной окраины Калифорнийской долины и издали походил на обычную ферму, скрытую посреди высоких, в человеческий рост, полей кукурузы. Еще несколько таких лагерей находились неподалеку. Места тут были отдаленные, дикие. Лишь несколько казачьих станиц на востоке, а дальше горы и пустыня, населенные кое-где индейцами и старателями. Ближайший городок, под труднопроизносимым названием Барановск, где можно было промочить горло выпивкой, находился в ста пятидесяти милях, поэтому пиво закупали в казачьей станице Климовка, вернее пиво, как и все прочие припасы им завозили из казачьих станиц неподалеку. Лишь изредка, небольшими группами они выезжали в Барановск развлечься.

Поздоровавшись с подопечными, бывший революционер сказал: