Николай I - попаданец. Книга 3 (СИ)

Еще до притока переселенцев флоту пришлось изрядно попотеть, переправляя японцев с захваченного Эдзо на Хонсю, а так же следить за тем, чтобы японские рыбаки по привычке не заходили в территориальные воды России. После подписания Парижских соглашений и и признания Дальнего за империей, пришло время дипломатии. До сих пор контакты между Россией и Японией были единичными и никакого официального договора о границах не существовало. Адмирал лично отправился в Эдо во главе эскадры из трех броненосцев с предложением заключить договор о разграничении территорий между Российской империей и Японией. Но проведя на рейде три недели он вынужден был вернуться ни с чем. Сегун, опасавшийся англичан и американцев, полностью находясь под их влиянием, отказался обсуждать какой-либо договор и требовал возврата северного острова. Несмотря на признание Дальнего за Россией и разграничения сфер влияния на Хонсю, англичане не преминули насолить, надавив на Токугаву*.

Не добившись своего дипломатическим путем, адмирал перешел к дипломатии канонерок. По договору северная часть Хонсю от провинции Синано являлась сферой влияния России. Теперь настало время превратить написанное на бумаге в реальность. Благо Япония, не имевшая собственного флота ничего не могла противопоставить даже парусным фрегатам десятилетней давности, не говоря уже о современных броненосцах. Начиная с весны 1860 года Тихоокеанский флот постоянно крейсировал у берегов Хонсю. Заходя в порты, капитаны требовали их открытия для России и изгнания иностранных купцов. Небольшие партии морской пехоты сойдя на берег реквизировали любое оружие, включая холодное, что особенно оскорбляло самураев. Но против современных винтовок и артиллерии они ничего поделать не могли. Разве что храбро погибнуть в неравном бою. Рыбаков обязывали платить налог в пользу империи а не сегуну, что являлось особенно болезненным для власти Токугавы. В северных провинциях росло недовольство и через полгода сегун сломался. Капитан Герасимов, зайдя в Нигату, получил послание от сегуна в котором оный приглашал адмирала посетить Эдо для разрешения разногласий между их странами.

В сентябре 1860 года Истомин вновь оказался на рейде столицы сегуната. В этот раз Токугава не чинил проволочек и принял русского моряка со всевозможным почтением. Правда адмиралу все равно пришлось ждать месяц, пока договор не завизировал император. Полные текст с печатями, составленный на русском и японском языках гласил, что граница между Российской империей и Японией, проходит по Сунгарскому проливу. Япония признавала острова Эдзо, Сахалин, а так же Курильские острова за Россией. Помимо территориальных разграничений, договор определял права русских и японских моряков, а так же значительно снижал торговые пошлины между странами. Четыре японских порта на севере Хонсю открывались для русских купцов. В обмен адмирал согласился не чинить препятствий японским рыбакам в территориальных водах Хонсю и не взимать пошлины.

Завершив свой дипломатический вояж Владимир Иванович триумфатором вернулся в родной Владивосток. Теперь, наконец, он мог сосредоточиться на флотских делах. Но передышка длилась недолго. В марте адмирал получил шифрограмму о приезде наследника во Владивосток. Оттуда Александр Николаевич планировал последовать в Александровск, столицу русской Калифорнии - первым визитом столь высокой особы в заморские владения империи. А посему в кратчайший срок надлежало приготовить к этому вояжу два броненосца, на одном из которых и разместится наследник со своею свитой.

Уже через месяц Истомин встречал цесаревича на перроне недавно построенного вокзала. Александр Николаевич, курирующий постройку Транссибирской магистрали остался доволен двухнедельной поездкой. Наконец то завершились кропотливые шестнадцать лет строительства и дальние окраины страны оказались связанны с центром. Впрочем, прибыл он не за этим. В приватной беседе адмирал и его высочество разговаривали о предстоящей гражданской войне в США и ее возможных отголосках . За этим и направлялся Александр Николаевич в столь далекий вояж, дабы на месте убедиться в боеспособности Русской Америки. Обсуждали и возможность занятия Сандвичевых островов в случае открытой конфронтации с США. А так же надобность в конвоях, для прикрытия торговых и переселенческих караванов.