Николай II

Могилы находились недалеко друг от друга. Однако если первую удалось обнаружить в 1979 году Г. Т. Рябову и А. Н. Авдонину (при негласной поддержке и покровительстве министра внутренних дел Н. А. Щелокова), то вторую нашли только в 2007 году. В 1991-м в Поросенковом логу уже официально было организовано вскрытие первого захоронения. Ученые долго исследовали то, что в литературе получило название «екатеринбургских останков». В июле 1998 года они были торжественно захоронены в соборе Святых Петра и Павла Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге. Но Русская православная церковь тогда не признала их останками царской семьи, правда, выразила надежду на то, что в дальнейшем будут сняты все сомнения в их подлинности и исчезнут основания для смущения верующих и противостояния в обществе. На сегодняшний день эта надежда, увы, в полной мере не оправдалась. И причина тому — незнание или предвзятость некоторых современных «почитателей» царской семьи, доверяющих старым мифам и ошибочным мнениям. Доказывать им что-либо — проблематично.

Впрочем, история обретения «екатеринбургских останков» — отдельная тема, требующая специального рассказа. К сожалению, на страницах этой книги она не может быть освещена, тем более что глубокое и всестороннее исследование посмертной судьбы царской семьи совсем сравнительно недавно проведено упоминавшейся выше Н. Л. Розановой. К ее работе я и отсылаю заинтересованного читателя.

…В январе 1928 года Екатеринбург, за четыре года до того переименованный в Свердловск, посетил поэт Владимир Маяковский. «Певцу революции» показали место захоронения Николая II — на девятой версте от города. Он не оставил без внимания увиденное, откликнувшись стихотворением «Император», в котором есть и такие строки:

Здесь кедр
топором перетроган,
зарубки
под корень коры,
у корня, под кедром,
дорога,
а в ней —
император зарыт.

Маяковскому показали то, что скрывали от простых граждан Страны Советов: тайна не должна была выйти наружу.

Летом 1918 года никто не мог знать, что большевики окажутся победителями в Гражданской войне и навяжут стране собственные ценностные ориентиры. Как же восприняли известие о казни царя его современники? Да и что это было за известие?

История эта давно и хорошо известна исследователям. 17 июля в 12 часов дня председатель ВЦИКа Я. М. Свердлов получил телеграмму из Екатеринбурга. В ней говорилось, что ввиду приближения к городу неприятеля и раскрытия большого заговора, имевшего целью похищение Николая II и его семьи, по постановлению президиума Областного совета царь расстрелян, а его близкие эвакуированы в надежное место. Екатеринбургские большевики по этому поводу выпустили специальное извещение. В тот же день, вечером, в Москве началось заседание президиума ВЦИКа, признавшее решение уральцев правильным. Предусматривалось составление заявления для печати. После девяти часов вечера из Екатеринбурга пришла шифровка, сообщавшая, что и семейство царя постигла участь его главы («официально семия погибнет при евакуации»)[128].

Три года спустя о расстреле узников дома Ипатьева расскажет председатель исполкома Екатеринбургского совета П. М. Быков, опубликовав статью «Последние дни последнего царя» и назвав совершенное исполнением воли революции («хотя при этом были нарушены многие формальные стороны буржуазного судопроизводства и не был соблюден традиционно-исторический церемониал казни „коронованных особ“»). В своей статье Быков глумливо заявлял, что таким образом власть рабочих и крестьян проявила «крайний демократизм», расстреляв царя «наравне с обыкновенным разбойником». Однако откровения революционера не встретили одобрения вышестоящих начальников: сборник с его признаниями вскоре изъяли из продажи. Руководители Советского государства желали представить случившееся по возможности «спокойно». Бывшие подданные последнего самодержца извещались о его казни, но не узнавали ее подробностей.