Николай II

10(23) апреля Яковлев в сопровождении нового коменданта Авдеева и полковника Кобылинского появляется в Доме Свободы. Но там еще накануне приготовились к встрече с ним.

Из дневника: «9 апреля. Узнали о приезде чрезвычайного уполномоченного Яковлева из Москвы. Он поселился в корниловском доме. Дети вообразили, что он сегодня придет делать обыск и сожгли все письма, а Мария и Анастасия даже свои дневники…

10 апреля. В 10.30 утра явились Кобылинский с Яковлевым и его свитой.

Принял его в зале с дочерьми. Мы ожидали его к 11 часам, поэтому Аликс не была еще готова. Он вошел, бритое лицо, улыбаясь и смущаясь, спросил, доволен ли я охраной и помещением. Затем почти бегом зашел к Алексею, не останавливаясь осмотрел остальные комнаты и, извиняясь за беспокойство, ушел вниз. Так же спешно он заходил к другим в остальных этажах.

Через полчаса он снова явился, чтобы представиться Аликс. Опять поспешил к Алексею и ушел вниз. Этим пока ограничился осмотр дома…»

С какой-то симпатией записано все это в дневнике царя: «извиняясь за беспокойство», «улыбаясь». Уже отвык и от улыбок, и от извинений бывший владыка империи.

Умеет обращаться с людьми чекист Яковлев.

Дважды в этот день осмотрел комиссар из Москвы больного мальчика. Он все пытался представить: может быть, все-таки можно его перевезти? И понял – нельзя. Задача осложнилась еще более.

Уралец Авдеев, назначенный комендантом дома, производит смену охраны. Вместо солдат, прибывших из Царского Села, на посты становятся красногвардейцы. С одной стороны – выстроился взвод саженных красавцев гвардейцев, одетых в форму. С другой – красногвардейцы, «братва». Кто в засаленном полушубке, кто в пальто, кто в вылинявшей шинели. Вместо сапог – подшитые, в заплатах валенки. Соответственно и вооружение. У кого пулеметная лента через плечо, у кого – берданка, кто с наганом… Удивительно было и построение: красногвардейцы выстроились не по росту, а по дружбе… Оба отряда с изумлением смотрели друг на друга. Обломок империи и войско революции – великая фотография эпохи.

«Мы представляем, что это Москва…»

На следующий день Яковлев в дом не приходил. Из дневника: «11 апреля. День был хороший и сравнительно теплый. Много сидел на любимой крыше оранжереи, там славно пригревает солнце. Работал у горы и над расчисткой глубокой канавы…»

Пока царь чистил канаву и размышлял на крыше оранжереи, Яковлеву предстояло самое трудное – встреча с охраной царя. Покорно дав заменить себя красногвардейцами, уже к вечеру они начали роптать…

Собрав охрану, Яковлев долго льстил стрелкам. А потом было главное – он торжественно передал им неполученное жалованье за 6 месяцев Советской власти. И сообщил радостную весть: их служба закончена, они могут наконец вернуться к семьям. Вечером он созывает совещание солдатского комитета охраны и здесь объявляет свою цель: он должен увезти из Тобольска царя и Семью. На все тот же вопрос – «куда?» – Яковлев ответил все той же фразой: «Об этом рассуждать не следует». Начался ропот, и он тотчас капитулировал: предложил включить 8 стрелков прежней охраны в караул, который будет сопровождать Николая и Семью до места назначения. «Чтобы они смогли убедиться: царь и семья будут в безопасности».