Николай II

Как всегда, в 2 часа 30 минут Вел. кн. Сергей выехал в карете из Николаевского дворца по направлению к Никольским воротам; карета не доехала шагов 65 до ворот… Бомбу бросил эсер Каляев – человек разгоряченного ума и упрямой воли, чья преданность делу доходила до навязчивой идеи самопожертвования. За несколько дней до того он отказался бросить бомбу в Вел. кн. Сергея, потому что вместе с ним в карете ехали жена и двое детей – племянник и племянница. Арестованный после покушения, Каляев орал во всю глотку: «Долой царя! Долой правительство! Да здравствует партия социалистов-революционеров!» В тот же вечер Николай занес в свой дневник: «Ужасное злодеяние совершилось в Москве: у Никольских ворот дядя Сергей, ехавший в карете, был убит брошенною бомбою, и кучер смертельно ранен. Несчастная Элла (Вел. кн. Елизавета Федоровна, супруга Вел. кн. Сергея и сестра императрицы. – Прим. автора), благослови и помоги ей Господь!»

Сразу же после случившегося ЦК партии социалистов-революционеров публикует прокламацию, так и названную: «4 ФЕВРАЛЯ», в которой убиенного обвиняли в жертвах на Ходынке, в репрессивной политике, распутной жизни и, наконец, возлагали на него ответственность за развязывание японской войны и расстреле петербургских рабочих 9 января. «Четвертое февраля, – читаем в прокламации, – это удар дубиной, нанесенный этой придворной камарилье, которая посредством закулисных интриг пытается управлять всею политикой страны и готовится потопить в крови мощный порыв к свободе. Наступил час расплаты! Опираясь на трудящийся народ, мы не сложим оружия, пока не добьемся триумфа справедливости!»

Через несколько дней после убийства Вел. кн. Сергея Александровича неутешная вдова покойного, Вел. кн. Елизавета, пришла к Каляеву в тюрьму. Мистический порыв милосердия побудил ее спросить у него объяснения своему поступку. Она готова была понять и простить его. И, как вершина своего великодушия, она готова была даже ходатайствовать о сохранении жизни тому, кто по политическим убеждениям лишил жизни ее супруга. Но Каляев только повторял пред нею свой революционный катехизис, отказался подписать прошение о помиловании и кончил на виселице.

Тем временем в Царском Селе наблюдалось полное смятение умов: ведь, атаковав Сергея Александровича, террористы посягнули на семью Романовых! Из страха перед новым покушением Николай не приехал в Москву на похороны дяди. В его окружении одни, как царица, требовали ответить репрессиями; другие, подобно Витте, хотели пойти на разумные уступки. Безвольный Святополк-Мирский был снят с должности, и по совету Тренева царь назначил министром внутренних дел А.Г. Булыгина, прежде служившего помощником московского генерал-губернатора. Уравновешенный и сознательный Булыгин повиновался директивам указа от 12 декабря 1904 г. и разработал текст нового императорского документа, допускающий привлечение избранных от населения представителей для обсуждения законодательных предположений. Со своей стороны, царица с помощью двух людей, пользовавшихся ее особым доверием – князя Ширинского, которого она знала со времени паломничества в Саров, и князя Путятина, служившего во дворце, сформулировала манифест, призывавший всех людей доброй воли сразиться с мятежными элементами, которые в своей дерзости нападают на самые основы империи, освященные законом и церковью, и желали бы учредить в стране новый образ правления, несовместимый с российской традицией.