Николай II без ретуши

Бухало Сергей Иванович, инженер, изобретатель, служащий Бессарабской губернской земской управы. Свидетель во время следствия по делу о Кишиневском погроме. Из его свидетельских показаний:

Взвод Минского полка, двигавшийся от бульвара, заставил громил отойти от магазина на несколько шагов, но не сделал попытки кого-нибудь задержать и повернул назад. Дело разрушения было закончено тогда же за спиной солдат, уже не возвращавшихся; (…) я видел окончание разгрома винного магазина Фельдштейна против помещения 2‑го полицейского участка. Из окон последнего на эту картину смотрели чины полиции.

Назаров Андрей Мартынович, купец. Свидетель во время следствия по делу о Кишиневском погроме. Из его свидетельских показаний:

По тротуару шел какой-то чернорабочий, который палкой указывал на дома, и тогда в окна этих домов летели камни, бросаемые из толпы. В это время проходил шагом по улице эскадрон драгун. (…) Я обратился к драгунам, прося их арестовать хотя бы зачинщика, но они проехали, не обратив внимания на мои слова. Около аптеки Кенигшаца, где стоял патруль, я подошел к офицеру, прося принять меры против этого безобразия, что тем легче было сделать, что кучка людей была просто ничтожна, но офицер ответил, что ничего не может сделать, ибо ему приказано стоять, а не действовать. Несмотря на все увещевания и убеждения, что если сразу же не прекратить этот разгром, то последствия могут быть хуже, офицер отвечал одной фразой: «Не приказано действовать!»

Из показаний Моисея Борисовича Слуцкого:

В больнице в течение двух суток (7‑го и 8‑го) шла колоссальная работа: днем и ночью беспрерывно доставлялись больные (раненые) и трупы. (…) Почти все без исключения повреждения причинены тяжелыми и тупыми орудиями – дубинами, камнями, молотами и т. п. На некоторых трупах повреждения нанесены острым орудием (топорами).

Из показаний Михаила Константиновича Чекеруль-Куша:

Взяв с собой шесть человек дружинников, я направился к месту разгрома. Лавку громили человек 15–20. По первому же приказанию громилы стали разбегаться. (…) Я поставил 4 дружинников около дверей лавки, взял с собой одного и, перейдя на другую сторону тротуара к собравшейся толпе, предложил сию же минуту разойтись. Толпа без всяких протестов стала расходиться.

Сообщение газеты «Последние известия» о поездке депутации кишиневских евреев в Санкт-Петербург от 18 июня 1903 года:

У нас в еврейском «обществе» много говорят о результатах ходатайства еврейской депутации в Петербурге. С нетерпением ожидало наше «общество» возвращения депутатов, отправившихся испросить аудиенцию у Николая II и у министра внутренних дел Плеве, чтобы в связи с резней в Кишиневе указать на печальное положение евреев в России. (…) Плеве заявил, что он принципиально согласен исполнить просьбу депутатов; но они несвоевременно приехали – государю нездоровится, и он теперь принимать не может. (…) Интересный ответ дал депутации член Государственного совета Герард: «…У вас нет никаких надежд. Такое решение вопроса идет против субъективного настроения одной такой особы, с которой бороться бесполезно», при этом сделал многозначительный жест.

Анатолий Алексеевич Клопов

Из книги Сергея Анатольевича Циона:

Царь дал, с помощью одного из великих князей, аудиенцию с глазу на глаз скромному титулярному советнику Клопову. Аудиенция имела совершенно частный, почти конспиративный характер – так сказать, маленькая шалость монарха вне обычного этикета и надзора. Клопов говорил какие-то туманные, но пламенные речи против бюрократии, за общение царя непосредственно с жизнью, с народом, с «землей».