Николай II. Дорога на Голгофу. Свидетельствуя о Христе до смерти...

1. В «Записке» говорится о 12 убийцах и 12 жертвах, что совпадает с самым первым рассказом Медведева, переданного его женой, и расходится с показаниями Медведева следователю, где он утверждал об 11 убитых. Последнее снова наводит нас на размышления о том, а не были ли показания Медведева повторением чьих-то слов, которые были ему навязаны в качестве версии убийства в приказном порядке? Что же касается «Записки», то поразительно, что один из главных организаторов убийства, Юровский, не только не знал точного количества жертв, но и путал их фамилии. Мыслимо ли, чтобы Юровский мог назвать Харитонова — «Тихомировым», прибавить к убитым не существовавшего второго повара, а Демидову назвать «фрейлиной», да еще забыть ее фамилию? Конечно, нет!

2. В «Записке» опять пропадают упомянутые в других показаниях фамилии Никулина, Ермакова, Белобородова, Голощекина — остается один Юровский. При этом непонятно, кто пошел будить доктора Боткина? В «Записке» говорится «разбудили». Кто же это был? По «Записке» выходит, что не Юровский, так как после того, как кто-то разбудил Боткина, «комендант отправился за ними лично, один, и свел их по лестнице в нижнюю комнату». Кстати, время, которое «Записка» отводит Царской Семье на то, чтобы одеться, умыться и выйти в коридор исключительно маленькое: 15 минут. (Медведев, как мы помним, говорил, что Царская Семья собиралась около часа.)

3. В «Записке» совершенно не упоминаются соучастники Юровского в убийстве. Также нет и упоминания «латышей».

4. В «Записке» полностью отсутствуют сведения об отбирании Юровским оружия у охраны, что утверждалось Медведевым.

5. Снова меняется количество стульев, на которых якобы сидели члены Царской Семьи. По «Записке», стулья были принесены по приказу Юровского из-за просьбы Императрицы Александры Федоровны, приводится даже ее вопрос по этому поводу. Стульев, по «Записке», было два — один для Цесаревича, другой — для Императрицы. Николай II, по «Записке», стоял рядом с сидящим сыном. Напомним, Медведев говорил о трех стульях, на которых сидели Царь, Цесаревич и Государыня, Якимов о двух, что практически совпадает с «Запиской», а Проскуряков вообще отрицал их наличие.

6. В «Записке» исчезает чтение «протокола» о расстреле, которое было в показаниях Якимова. Оно заменяется словами Юровского о том, что расстрел производится по решению Уралсовета.

7. Меняется число тех, кого убийцы добивали. Если Медведев говорит только о Наследнике, дострелянном Юровским, Великой Княжне Анастасии Николаевне, доколотой штыками, и Демидовой, которую тоже добили штыками, то, по Юровскому, пристреливать пришлось «А-я, трех из его сестер, фрейлину и Боткина». О добивании штыками «Записка» вообще ничего не говорит, и вдруг в конце появляются сведения, что «одну из девиц пытались проткнуть штыком».

Рассказ Юровского «на совещании старых большевиков в г. Свердловске» в целом ряде мест полностью противоречит «Записке». Вот как описывается в рассказе убийство Царской Семьи:

«Приготовил 12 наганов, распределил, кто кого будет расстреливать. <…> Часов в 11-ть вечера 16-го я собрал снова людей, раздал наганы и объявил, что скоро мы должны приступить к ликвидации арестованных. Павла Медведева предупредил о тщательной проверке караула снаружи и внутри, о том, чтобы он и разводящий все время наблюдали сами в районе дома и дома, где помещалась наружная охрана, и чтобы держали связь со мной. И, что уже только в последний момент, когда все будет готово к расстрелу, предупредить как часовых всех, так и остальную часть команды, что если из дома будут слышны выстрелы, чтобы не беспокоились и не выходили из помещения и что уже если что особенно будет беспокоить, то дать знать мне через установленную связь.