Николай II. Дорога на Голгофу. Свидетельствуя о Христе до смерти...

Между тем И. Ф. Плотников сообщает, что пользовался содержащимися в книге Бунича «документальными источниками», которые «перекликаются с другими, в частности, хранящимися в архиве ФСБ по Свердловской области». Непонятно, что это за «документальные источники», о которых говорит И. Ф. Плотников, так как у Бунича нет ни одной ссылки ни на один архив, ни на одну книгу, ни на один журнал. Приходится гадать, то ли эти «документальные источники» Бунич действительно где-то видел, то ли ему их кто-то сообщил, а то ли он их сам выдумал. По сведениям И. Ф. Плотникова, на его запрос в Центральный архив ФСБ РФ пришел ответ, что сведениями о Лисицыне архив не располагает.

Тем не менее, несмотря на всю шаткость и крайнюю сомнительность книги Бунича как исторического источника, в ней есть некоторые любопытные вещи, которые могут являться отголосками реальных событий, имевших место в июле 1918 года. При этом надо помнить, что Бунич был фальсификатором не «из-за любви к искусству», а выполнял определенный политический заказ. Любая фальсификация, даже самая невероятная, становится более правдивой, если в нее подбросить маленькие фрагменты истинных событий. Скорее всего, это утверждение можно отнести и к творчеству Бунича.

Так, в «письме» заместителю наркома внутренних дел Я. С. Агранову Лисицын якобы писал: «Вы знаете цели, с которыми появились в России все, начиная с Ленина и кончая мной. Эти цели не только соответствовали, но являлись почти полной противоположностью тем целям, которые ныне ставят перед страной наша партия и ее вожди. В момент нашего появления в России появились и другие группы и движения со своими задачами, что в принципе соответствовало созданию хаоса. Никто не понимал опасности входа в этот туннель». [1313]

В приведенном отрывке нас меньше всего волнует его подлинность как документа, то есть именно письма некоего Лисицына зам. наркома Агранову, в этом плане письмо почти наверняка является подделкой. Но вот слова о «создании хаоса» и об «опасности туннеля» наводят нас на предположение, что Бунич пользовался какими-то реальными источниками, причем оккультно-масонского содержания. Об этом говорят слова «хаос» и «туннель». В данном случае эти слова не являются литературными образами, а конкретными определениями, причем наверняка в подлиннике они писались с большой буквы. Мы уже писали, что целью многих сатанинских организаций, и сейчас и сто лет тому назад, было «возвращение к Первобытному Хаосу», причем первым шагом на этом возвращении должно было стать коренное изменение человечества, уничтожение религий, государств и так далее. Также одним из символических масонских испытаний при посвящении в высшие степени являлось прохождение через «медные трубы» («туннель»). Таким образом, вполне возможно, что «Лисицын» относился к руководству какой-то тайной оккультной организации или к высокой степени масонского посвящения. Собственно, об этом пишет и И. Ф. Плотников. «На момент 1917 года, — пишет он, — Лисицын мог быть не только большевиком или „околобольшевиком“, но и масоном». [1314]

В книге Бунича имеется еще одно обстоятельство, которое, если его перевернуть «с ног на голову», открывает нам весьма интересные явления. В своей книге Бунич старается реабилитировать Юровского, которому приписывается письмо к Сталину, где Юровский уверяет Генерального секретаря в том, что он не убивал Царскую Семью. Письмо, естественно, приводится без каких-либо сносок. Убийство, а вернее, похищение Царской Семьи в книге возлагается на некоего немецкого еврея Фокса, который прибыл со своей командой и полностью руководил всем, что происходило в Ипатьевском доме. Если из рассказа Бунича отбросить всю галиматью с «похищением», то получается, что накануне убийства в Ипатьевский дом прибыла специальная команда во главе с каким-то уполномоченным из Москвы, посвященным в оккультную (масонскую) степень, который и руководил убийством Царской Семьи.

Это частично находит подтверждение в показаниях обвиняемых: в только что процитированных показаниях Проскурякова, в рассказах П. Медведева о пяти неизвестных лицах, принявших непосредственное участие в убийстве, и так далее.