Николай II. Отречение которого не было

Письмо министров «совпало» с письмом царю председателя Государственной Думы М. В. Родзянко, в котором тот призывал: «Государь! Вы являетесь символом и знаменем, вокруг которого объединяется народ России. Это знамя не может и не должно быть помято грозой и бурей налетевших невзгод…. Государь! Вы не имеете права перед страной допускать малейшую возможность, чтобы на это священное знамя легла какая либо тень»[85].

В условиях самодержавной России это было неслыханным демаршем, граничившим со своего рода формой мятежа. Именно так его расценил и царь. 15-го сентября по его приказу министры выехали к нему в Ставку. Там их ждал весьма холодный приём. Министров не только никто не встретил на перроне вокзала, не только не подали экипажей, а завтракать им пришлось в буфете вокзала, но и не позвали к Высочайшему обеду. Наконец, министров вызвали к Государю.

Со слов Поливанова, император глухим голосом заявил министрам: «22-го мы расстались в Зимнем Дворце. Накануне вечером я совершенно точно выразил мою волю об отъезде для принятия верховного командования и после этого получил письмо, подписанное многими из вас, с просьбою о том, чтобы я не ехал. Высказываю неодобрение за письмо, удивившее и огорчившее меня. Не сбылось мнение, в нем выраженное, вся истинная Россия со мною, а что говорят в Петрограде и в Москве, мне все равно…

Я имею полное доверие к председателю Совета министров и надеюсь, что он долго останется председателем и что все будут следовать его руководству…

Проведя здесь три недели, я отдохнул головой, душа успокоилась, мысли очистились. В столицах — чад…

Все усилия правительства и всей страны должны быть сосредоточены на мысли о войне. Мы должны отдать все силы и разум войне. Мы должны всех подчинить, принудить к работе по снабжению армии и к достижению спокойствия в тылу. Надо добиться того настроения, которое было в первые десять месяцев войны»[86].

«Все мы получили нахлобучку от Государя Императора за августовское письмо и за поведение во время августовского кризиса», — сказал после встречи с царём И. Л. Горемыкин[87].

Далее начались те же бесконечные споры между министрами и Горемыкиным, но уже в присутствии императора. В конце разговора Николай II, «помолчав немного, тем же глухим и недовольным голосом сказал: «Я вас выслушал и, когда приеду в Царское Село, то там, — делая жест рукой, как бы (разрубая что-то) — решу»[88].

26-го сентября Император Николай II прибыл в Царское Село, и сразу же были отправлены в отставку Самарин и Кривошеин. Затем, в течение декабря 1915 года и по июль 1916 года, было отправлено в отставку и всё правительство. Последними, как ни странно, были уволены самые главные заговорщики среди министров: Поливанов (март 1916) и Сазонов (июль 1916). Это объясняется тем, что Поливанов должен был закончить возглавляемую им работу по организации военного снабжения, а Сазонова всецело поддерживали союзники, чьи интересы тот хорошо умел отстаивать.