Николай II. Правда и ложь

Некоторые политические деятели и члены императорской фамилии придерживались мнения, что народные гулянья следовало отменить. К этому же склонялся и Государь. Вот что пишет в своих воспоминаниях известный в то время политический деятель Александр Петрович Извольский: «Я был хорошо осведомлен о всех деталях того, что происходило в Кремлёвском дворце в связи с катастрофой. Ввиду этого я могу засвидетельствовать, что Николай II был опечален происшедшим, и первым его порывом было приказать прекратить празднества и удалиться в один из монастырей в окрестностях Москвы, чтобы выразить своё горе. Этот план был предметом горячего обсуждения в кругах царской свиты, причём граф Пален поддерживал этот план и советовал императору строго наказать виновников, не считаясь с положением, занимаемым лицами, ответственными за происшедшее, и прежде всего великого князя Сергея, дядю императора и московского генерал-губернатора, в то время как другие, особенно Победоносцев и его друзья указывали, что это может смутить умы и произведёт дурное впечатление на принцев и иностранных представителей, собравшихся в Москве».119

Необходимо немного остановиться на фигуре Константина Петровича Победоносцева, который преподавал законоведение и право отцу Николая II, и более того, являлся наставником самого Николая Александровича в бытность последнего наследником русского престола. В 1896 году К. П. Победоносцев занимал пост Обер-прокурора Святейшего Синода и имел большое влияние при дворе Николая II, так же, как и до этого имел большое влияние при дворе императора Александра III.

Так или иначе, Государь принял позицию Победоносцева и его сторонников, однако торжественные мероприятия были сокращены. Сама по себе мысль об отмене праздника, конечно же, является абсолютно верной, но в те часы трудно осуществимой. Объявить народу о том, что праздник отменяется, расходитесь, дескать, по домам, было можно. Но одно дело, когда на праздник собралось 500 человек, и совершенно другое, когда количество людей переваливало за 800 тыс. и многие из них проделали долгий и трудный путь из соседних губерний, чтобы попасть на торжества, увидеть своего царя и получить от него подарок. Генерал Джунковский вспоминал: «Катастрофа произошла только на небольшом пространстве, всё остальное необъятное пространство Ходынского поля было полно народа, его было до миллиона, многие только под вечер узнали о катастрофе, народ этот пришёл издалека, и лишать его праздника вряд ли было бы правильным».120

Но вернемся к описанию событий того ужасного дня: к 14 часам на торжества прибыл Государь император Николай Александрович и императрица Александра Фёдоровна. Через полчаса они направились в Петровский дворец, где принимали депутации от крестьян, после чего для волостных старшин был устроен обед в двух шатрах. А вечером состоялся бал во французском посольстве. Этот злополучный бал всегда является кульминацией обвинительных пассажей в адрес Государя, который якобы с неописуемой радостью танцевал с графиней Монтебелло, а Александра Фёдоровна, с не меньшим удовольствием, танцевала с графом.

Стоит заметить, что данный приём готовился французской стороной задолго до коронации, и ему придавалось важное межгосударственное значение, так как он должен был способствовать налаживанию союзнических отношений между Россией и Францией.

Неоднократно цитируемый генерал Джунковский считал присутствие царской четы на балу неповторимой ошибкой: «Вечером был бал во французском посольстве. Все были убеждены, что бал будет отменён. Увы! Опять была сделана непоправимая ошибка, бал не отменили, Их Величества приехали на бал».121