Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1

– Слушаюсь, ваше величество. Это Владимир Ульянов – Ленин, Цедербаум – Мартов, Нахамкес – Стеклов, Крупская, Елизаров.

– Владимир Ульянов… знакомая фамилия.

– Его брат Александр был казнен за подготовку покушения на вашего отца.

– Вспомнил. Вроде выходцы из интеллигентной семьи, учились в университете и на тебе, подались в революцию. Опасные это игры! Продолжайте, господин министр.

– Антигосударственные организации сменили тактику, перешли от организации просветительских кружков к действиям в более широком масштабе.

– Что послужило поводом для этого?

– Забастовки на петербургских текстильных фабриках. Мы отдали распоряжение закрыть предприятия с четырнадцатого по семнадцатое мая с оплатой всех праздничных дней. Однако со стороны заводских администраций были допущены бестактность и игнорирование интересов рабочих. Все это возымело серьезные последствия.

Николай утвердительно покачал головой:

– Да, мне докладывали об этом. Фабриканты решили оплатить всего один из трех дней, объявленных выходными в связи с коронацией.

– Точно так, ваше величество. Рабочие возмутились, чем тут же воспользовались враги государственного строя. Требование пролетариев в конце концов было выполнено, но революционеры подняли другой вопрос: сокращение рабочего дня. Самое деятельное участие в забастовках принимал упомянутый мной «Союз борьбы за освобождение рабочего класса».

– Тактика революционеров проста. Пользуясь недовольством рабочих по конкретным поводам, они толкают их на предъявление как можно более высоких требований. Неудачная забастовка увеличивает нужду рабочих, способствует росту недовольства в их среде. Я прав, Сергей Юльевич? – Государь повернулся к Витте.

– Совершенно правы, ваше величество. По этому поводу я имел серьезный разговор с промышленниками, которые дальше своего носа и кармана ничего не видят. Надеюсь, они поняли, что правительство видит свою главную задачу не в том, чтобы обеспечить владельцев фабрик и заводов наибольшей прибылью, а главным образом имеет в виду рабочих. Ведь на тех предприятиях, владельцы которых сумели установить приличные и гуманные отношения с пролетариями, никаких стычек не было.

– Благодарю, Сергей Юльевич, – сказал император и обратился к министру внутренних дел: – Забастовки – большая опасность. Тяжелые условия труда рабочих необходимо облегчить. Вас это не касается, но вот борьбу с этими защитниками прав трудового народа надо максимально усилить.

– Мы уже делаем все возможное, ваше величество.

– Значит, Иван Логгинович, надо делать невозможное.

– Слушаюсь, – ответил министр внутренних дел.

На этом совещание закончилось.

Николай Второй так и не отдал приказ о занятии Босфора.

23 января 1897 года была проведена первая всероссийская перепись населения. Оказалось, что в Российской империи проживали сто двадцать шесть миллионов четыреста тысяч человек. Это не считая двух с половиной миллионов жителей Великого княжества Финляндского. Перепись дала огромный материал о национальном составе населения, вероисповедании, занятости, распространении грамотности и так далее.

Важную роль во внутренней политике России сыграло введение винной монополии. Это мероприятие, как, впрочем, и все нововведения русской власти, подверглось жесткой критике со стороны весьма широких кругов общества. Оппозиционеры утверждали, что правительство намеренно спаивает народ.

Хотя монополия не имела непосредственного отношения ни к увеличению, ни к уменьшению пьянства. Старая система создавала особый класс людей, заинтересованных в увеличении сбыта крепких напитков. Это неудивительно. Ведь продажа водки и вина приносила им колоссальную прибыль.

Государство не пыталось ограничить потребление, но и не занималось неестественным увеличением спроса на спиртное. Монополия давала ему куда более значительный доход не за счет увеличения пьянства. Средства от продажи спиртного теперь пополняли государственную казну, а не карманы отдельных предприимчивых лиц.

Дел у правительства было много. В 1895 году Сергей Юльевич Витте начал проводить денежную реформу. Именно она и явилась тем самым локомотивом, который потащил за собой промышленность России, ускорила модернизацию государства.

Ее необходимость диктовалась быстрым развитием промышленности. Для поддержания темпов роста экономики необходимо было обеспечить устойчивость российского рубля. Это явление могло привлечь иностранные инвестиции, которые были необходимы в связи с нехваткой внутренних капиталов.

Русский капитализм вступил в империалистическую стадию, что соответствовало мировым тенденциям. В девяностые годы XIX века появляются монополистические объединения – картели и синдикаты, происходит укрепление целых отраслей, возникают акционерные коммерческие банки.

Но для устойчивого развития экономики необходима стабильная валюта, которая препятствовала бы обесцениванию денежных средств. Политика укрепления кредитного рубля путем изъятия из обращения «лишних» бумажных денег потерпела поражение. К концу XIX века все более ясной становилась необходимость перехода к золотой валюте.