Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1

– Это первое, о чем я подумала, когда Милица рассказала мне о Распутине. Я хочу попросить тебя встретиться с ним. Ведь если старец действительно обладает такими способностями, то наш Алешенька… – Александра Федоровна не договорила, заплакала.

Николай Александрович обнял супругу:

– Не плачь, моя дорогая Аликс. Конечно же, я встречусь со старцем. Даже завтра.

– Спасибо, Ники, – сквозь слезы проговорила императрица.

– О чем ты? За что благодаришь? Разве болезнь сына не терзает меня так же, как и тебя? Только надо обставить встречу так, чтобы о ней знало как можно меньшее число придворных и чиновников.

– Его тайно приведет во дворец Анна Вырубова.

– Одна из твоих фрейлин?

– Да.

– Хорошо, но в присутствии верного мне офицера.

– Я согласна на все.

– Тогда завтра, первого ноября, в семь часов вечера, в кабинете.

– Не слишком ли официально, Ники? Я имею в виду кабинет.

– Не вводить же незнакомого человека в покои! Да и какая разница, где разговаривать?

– Хорошо. Я предупрежу Анну.

– А я – старшего офицера по особым поручениям. Давай сейчас пройдем к Алексею. Хочу пообщаться с ним. Как он сегодня?

– Слава богу, хорошо. Был весел, играл. Мы с ним долго гуляли.

На следующий день император вызвал к себе Покровского, предложил ему присесть на диван и спросил:

– Скажите, князь, вам что-нибудь известно о Григории Распутине?

– И до вас дошли слухи о нем? Известно, ваше величество, но немногое.

– Что конкретно?

– В Петербурге объявился странный мужик, каким-то образом завоевавший доверие высокопоставленных духовных лиц. В короткое время он стал желанным гостем в домах многих знатных семей. Не знаю, что притягивает к нему людей, не интересовался этим.

Николай прошелся по кабинету, достал из коробки папиросу, прикурил.

– Я сегодня вечером встречаюсь с Распутиным.

– Вы с Распутиным, мужиком из глубинки?

– Да, по просьбе Александры Федоровны. Вижу, вы удивлены.

– Удивлен, ваше величество.

– Супруга сказала мне, что этот старец обладает поистине феноменальными способностями, даром пророчества и целительства. Вы понимаете, о чем я?

– Распутин интересует вас как целитель?

– Именно. В борьбе с болезнью сына я должен использовать любой шанс.

– Понимаю, – тихо произнес Покровский.

Николай продолжил:

– Я хочу, чтобы вы и ваши люди в кратчайшие сроки собрали всю информацию по Распутину. Подчеркиваю, всю! Где и когда родился, жил. Семья, род занятий, чем известен и так далее.

– Слушаюсь, ваше величество!

– У меня все.

– Разрешите идти?

– Да, до вечера, Алексей Евгеньевич!

– До вечера, ваше величество!

В шесть вечера полковник Покровский находился у дворца. Спустя полчаса к лестнице подъехала закрытая коляска. Из нее вышли фрейлина императрицы и бородатый длинноволосый худой мужик в обычной сибирке – коротком кафтане со сборками и стоячим воротником. Внимание князя привлекали его глаза – проницательные, холодные, оценивающие, явно враждебные.

Полковник последовал во дворец и остался в приемной, а Распутин с Вырубовой прошли в кабинет государя. Впрочем, фрейлина почти тут же вернулась и ушла по коридору.

Распутин размашисто перекрестился, в пояс поклонился императору, а затем и его супруге.

Николай предложил ему присесть, но в ответ услышал:

– Не по чину, государь. Мы люди не гордые, постоим.

Александра Федоровна попросила Распутина рассказать о себе, но тот умело свел ответ к паломничеству и жизни в Петербурге.

Когда же император попытался настоять на подробном рассказе, Распутин неожиданно заявил:

– Я нужен вам более всех других!

– Позволь узнать, Григорий, почему?

– Потому, что только я могу помочь вашему сыну-наследнику справиться со страшной болезнью, которая преследует его.

Болезнь цесаревича держалась в строжайшей тайне, поэтому Николай вздрогнул от этих слов.

Александра Федоровна побледнела, поднялась с кресла:

– Ты действительно сможешь?..

Николай прервал супругу:

– Подожди, Аликс! – Он повернулся к Распутину и спросил: – Откуда тебе известно о болезни сына? Если ты такой осведомленный, то скажи, чем болен цесаревич?

– Я отвечу. Болезнь, поразившая невинного младенца, называется несвертываемостью крови, гемофилией. Считается, что она неизлечима и больной не живет долго. Любая незначительная рана может привести к смерти. А откуда мне известно о болезни цесаревича? Так здесь не надо искать болтунов, которые не сдержали тайну. Я узнал о болезни осенью, в год его рождения. Поле тогда пахал. Устал, присел отдохнуть, а тут явился с небес образ Пресвятой Богородицы. – Распутин вновь размашисто перекрестился, поклонился до пола.

Перекрестились и Николай с супругой. Александра Федоровна была зачарована словами Распутина.

– Она рассказала мне о болезни Алексея и приказала спасти наследника, – проговорил Григорий.

– И ты это сможешь сделать? – спросила императрица.

– С Божьей помощью смогу!

– Что ж, – задумчиво проговорил Николай. – У нас нет выбора. Но ответь, о знамении Божьем ты многим рассказывал?

– Кроме вас никому. Я же все понимаю!

Император пожал плечами. Расспросами занялась Александра Федоровна. Было заметно, что сибирский мужик произвел на нее сильное впечатление.