Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1

– Короче, с утра я всегда дома. Если что надумаете, то присылайте извозчика. Пусть встанет так, чтобы его было видно с лестницы. Я пойду по нужде или на кухню и гляну на улицу. Если стоит пролетка, значит, дело есть. Спущусь. Ну а на крайний случай присылайте Анатолия. Но тоже только утром.

– Хорошая мысль. Так и сделаем.

– Все?

– Да, я провожу тебя.

– Не стоит, дорогу и сам найду.

Забрав сверток, Волков вышел из квартиры, спустился на улицу. Пролетки на месте не было. Гамиль наверняка повез Адину и Анатолия. Мысли о том, что студент сейчас, возможно, прогуливается где-нибудь под ручку с девушкой, вызвали у Федора раздражение.

«Жених нашелся! Не иначе метит к ювелиру в зятья. Да не выйдет у него ничего. Не достанется ему Адина», – подумал он.

Волков увидел у торца дома дымящийся мусорный бак, подошел к нему, осмотрелся, не заметил прохожих и швырнул в кучу тлеющего пепла сверток с литературой, переданной ему Якубовским.

«Сдалась она мне, эта литература. И так все понятно. За свободу, видишь ли, они выступают. Да откуда она возьмется для тех, кто каждый день должен жилы рвать да перед начальством гнуться, чтобы, не дай бог, места, а с ним и зарплаты копеечной не лишиться? Свобода – это когда ты делаешь что хочешь. Для этого надо иметь деньги, а не идеи. Кому нужны эти листовки, собрания да книжки?»

Волков доехал на пролетке до своего временного пристанища, заплатил извозчику двадцать копеек, зашел в винную лавку, купил две бутылки красноголовки. По соседству в кондитерской он взял пару больших тульских печатных пряников, полфунта шоколадных конфет, с кулем прошел к доходному дому, по черной лестнице поднялся на второй этаж. В коридоре не было ни Зинки, ни Дули, ни остальных обитателей квартиры, но это и к лучшему.

В комнате Федор поставил куль на стол и сразу же проверил тайник. Убедившись в том, что на его богатство никто не посягал, он разделся, прошел в туалет, затем помылся. Ему не требовалось теплой воды, ополоснулся холодной, фыркая молодым жеребцом.

Волков вернулся в комнату, лег на кровать и подумал:

«Да, интересный у меня сегодня день выдался. Считай, первый в столице, а сразу столько всего разного. И с городовым сцепился, и к заговорщикам попал. Но главное, познакомился с Адиной. Имя-то какое! Не Зинка или Глаша. Таких красивых и хрупких я еще не встречал. Кажется, тронь – рассыплется, но породистая. Это заметно. Отец ювелир, значит, деньжата водятся немалые, не говоря уж о драгоценностях. И чего она прибилась к революционерам? А может, заманила ее Мария, мозги запудрила, девка и поддалась. Она для этих Бранд и Якубовского добыча ценная. Из Адины же можно тянуть деньги. Вернее, из отца-ювелира через глупую дочь. Наверняка так оно и есть. Иначе зачем она Якубовскому, если толком ни к чему не пригодна? Как он говорил? Ее сила в убеждениях? Да откуда они у Адины возьмутся-то? Девке мужик нужен, а не убеждения. Но не студент, а такой, как я. Чтобы жизнь знал. Но ничего, Адина смотрела на меня с интересом. Значит, прицепить ее к себе можно. А я своего не упущу. Даже ради этого стоило вступить в организацию. Еще Леонид спрашивал, могу ли я убить человека? Он не просто так интересовался. Революционеры – это еще те деятели. Им кого-нибудь прибить, особенно чином повыше, как хлеба в голодный год наесться. Для того и нужен им я».

Так вот размышляя, он незаметно уснул. Сделала свое дело и водка.

Как только за Волковым закрылась дверь, Мария Бранд обратилась к Якубовскому:

– Ты решил привлечь это мужика в организацию?

Леонид присел в кресло.

– Да. Ты имеешь что-нибудь против?

– Мы совершенно не знаем его.

– Он достаточно рассказал о себе. Его слова не сложно проверить. Ведь Волков признался, что убил односельчанина, на которого батрачил. Тот погубил его мать. Такое событие не утаить.

– А ты заметил, что Федора воротило от одного намека на работу? Нет, я, конечно, понимаю, ему пришлось пережить многое. И унижения в том числе. Но на что он собирается жить в столице? Его ответ – мол, обойдусь – меня не устроил. Я думаю, что он не просто убил односельчанина, но и ограбил его. Тогда все встает на свои места.

– Ну и что? – спокойно ответил Якубовский. – Возможно, и ограбил. Даже наверняка.

– Ты говоришь об этом так спокойно? Получается, что Федор убийца и вор, а не жертва произвола, вынужденная идти на крайние меры для защиты чести и достоинства, мстить за свою мать.

– Ну и что?

– Зачем нам бандит, Леня?

– Зачем, спрашиваешь? Объясню. По фабриканту Сазонову мы уже приняли решение. Какой приговор вынесли?

– Смерть!

– Верно, смерть! А ты подумала, кто приведет приговор в исполнение? На собрании все члены организации вели себя смело, но у кого хватит решимости убить Сазонова? У тебя? Николая Николаевича? Может, у Анатолия или Адины? Признаюсь, и я не готов выстрелить в человека. А вот Волков сможет убить фабриканта. Поэтому Федор просто необходим организации. Да, потом он может стать очень тяжелой проблемой для нас. Но этот вопрос мы сумеем решить, если понадобится.

– Ты планируешь привлечь Волкова только на одну акцию?