Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1

Федор остановил пролетку, через полчаса зашел в винную лавку, купил водки, в магазине рядом прихватил закуски и поднялся к себе в комнату. Там он выпил два стакана подряд, выкурил папиросу и прилег на кровать. А вечером Волков опять тискал пьяную Зинаиду.

Утром пятницы газеты Санкт-Петербурга вышли с сообщением о варварском убийстве фабриканта Сазонова и его кучера Степана возле дома, где проживала Анна Викторовна Кренич, любовница богатея. Но Федор их не читал.

Глава 5

Ранним декабрьским утром 1893 года двадцатипятилетний цесаревич Николай Александрович облачился в охотничий костюм, захватил карабин и спустился в нижнюю залу дворца, где у пылающего камина сидел отец. Рядом находилась немногочисленная свита из приближенных особ.

Увидев сына, император улыбнулся.

– Доброе утро, Ники!

– Доброе, папа!

Цесаревича поприветствовали и вельможи. Николай Александрович лишь кивнул им.

Император внимательно посмотрел на сына:

– Ты плохо спал, Ники?

– Я совсем не спал, только недавно задремал, а уже и вставать пора.

– Поэтому не в настроении?

– Наверное. А почему мамы нет? Она не поедет на охоту?

– Нет. Она будет готовиться к отъезду из Гатчины в Петербург. Да и мы после охоты отправимся в столицу.

– Хорошо, папа.

– Какова же причина твоей бессонницы, Ники?

– По-моему, об этом уже все знают.

Александр Третий повысил голос:

– Ты не ответил на вопрос, сын.

– Извините, папа. Причина в письме, полученном накануне от Аликс.

– Может быть, тебе это покажется странным, но я ничего не знаю о письме.

– Разве мама вам ничего не говорила?

– Я же сказал, что о письме ничего не знаю. Надеюсь, ты сам, если, конечно, посчитаешь нужным, расскажешь о том, что написала тебе принцесса Дармштадтская, руки которой ты просишь уже пять лет.

– Да, папа. Я сам хотел поговорить с вами. После охоты.

– Поговорим в Петербурге.

– Хорошо.

– А сейчас приводи себя в порядок.

– Я в порядке. Окладчики выехали?

– Давно. Уже должны обложить стаю.

– Погода нынче тихая. Морозец, ни ветерка. Деревья стоят не шелохнувшись, на ветвях – снег, небо звездное, светло. В таких условиях волк издали почует человека.

Император согласно покачал головой.

– Почует. Да вот только вести стаю вожаку будет некуда, кроме как на охотников.

– Лая собак не слышно. Выезжаем без своры?

– Псовую охоту устроим позже, сегодня так разомнемся.

В залу вошел лакей, поклонился государю и доложил:

– Ваше величество, верховой от окладчиков прибыл, сказал, обложили стаю. Все готовы, ждут вас.

– Где стая?

– В редколесье за большим оврагом, близ осинника.

Александр Александрович поднялся.

– Вот, господа, и дождались. Выезжаем!

Император, наследник и свита оделись и вышли на морозный воздух. Им подали лошадей, и вскоре охотники подъехали к оврагу, который разрезал редколесье безобразным уродливым шрамом.

Миновав низину, Александр Александрович поднял руку:

– Здесь спешиваемся, расходимся.

Охотники заняли места, подготовили карабины.

Император встал за крупным деревом, рядом устроился Николай. В пяти шагах от него замер генерал-адъютант Илларион Иванович Воронцов-Дашков, личный друг Александра Третьего. Загонщики трубили в рожки, размахивали факелами, осыпавшими нетронутый снег снопом шипящих искр.

Николай Александрович видел, как вожак стаи, попавшей в окружение, пытается увести ее в сторону. Волки метались то вправо, то влево, но повсюду натыкались на самого опасного своего врага – вооруженного человека.

– Папа, отчего стая мечется? Ведь здесь, в редколесье, загонщиков нет, – проговорил цесаревич.

Император усмехнулся:

– Вожак, видно, старый да опытный. Инстинкт подсказывает ему, что именно здесь стаю ждет наибольшая опасность. Смотри, Ники, внимательней. Долго кружить стая не будет, вожак поведет ее на нас, на прорыв. Тогда не мешкай.

– Это не первая моя охота, папа. Я знаю, что делать.

– Зачем тогда задаешь ненужные вопросы?

– Просто впервые вижу, чтобы стая вела себя подобным образом.

– Да, вожак у нее молодец. Гляди, опять к лесу пошел. Неужто все-таки решился вести стаю туда? Умный волчара. А ведь уйдет, коли загонщики хотя бы сажень пять без присмотра оставят. Эх, нет, не получится у них, – как бы сожалея о том, что стае не удастся прорвать кордон оцепления, сказал император. – Некоторые сюда свернули. Молодые волки испугались, да и немудрено, опыта у них нет. Теперь и вожак так поступит. Он стаю не бросает.

– Интересно, папа, что сейчас испытывает старый волк?

– Он взбешен и очень опасен. Стая не послушалась его. Ну вот, что я говорил, они уже несутся на нас.

Сигналом на открытие огня должен был быть выстрел императора.

Александр Александрович вскинул карабин, затем взглянул на сына и сказал:

– Ники, стреляй ты! У меня глаза слезятся. Бей в вожака.

– Да, папа.

Николай Александрович выстрелил, и тут же все редколесье взорвалось грохотом. Первый залп выбил из стаи с десяток волков. Они опрокидывались на бегу, пытались вскочить, но снова падали и обливали белый снег алой кровью.