Николай II. Святой или кровавый?

«21–22 ноября 1905 года. Воронежская губерния. Крестьяне слободы Покровской 21 ноября начали разгром хутора „Кирпичный“. Казаки открыли по крестьянам огонь из винтовок. Группа вооруженных крестьян, отстреливаясь от казаков, отступила от хутора в слободу Покровскую. „Ружейники“, преследуемые казаками, засели во дворах и продолжали отстреливаться. Длившаяся более часа перестрелка закончилась убийством одного и ранением четырех крестьян. Пока казаки были заняты перестрелкой, вернувшиеся на хутор „Кирпичный“ крестьяне завершили разгром. На следующий день утром по колокольному звону собралось около 2 тысяч крестьян, вооруженных косами, вилами, топорами и ружьями, и с 500 подводами направились в имение Н. И. Шидловского. Навстречу им выехал взвод казаков с винтовками наизготовку и преградил путь. Из толпы в адрес казаков посыпались проклятия и угрозы, а затем крестьяне перешли в наступление. Казаки открыли по крестьянам огонь залпами. В толпе произошло смятение, и крестьяне бросились бежать. В результате этого побоища оказались убиты 13 крестьян и 50 ранены»⁴⁰³.

Варваровка. 1905.

«22 ноября 1905 года. Полтавская губерния. Пирятинский уезд. Село Варваровка. По приказу статского советника Филонова солдаты стреляли по толпе крестьян в Варваровке. Были убиты три человека и несколько ранены»⁴⁰⁴.

Саратов. 1905.

«22 ноября 1905 года. По приговору боевой организации партии социалистов-революционеров Биценко убила в губернаторском доме генерала-адъютанта Сахарова»⁴⁰⁵. Чем «прославился» этот Сахаров, видно из помещенной ниже части статьи:

«(17 мая этого (то есть 1922‑го) года исполнится десять лет со дня смерти известного писателя-вологжанина П. В. Засодимского. В этом же номере светлой памяти Павла Владимировича посвящается отдельная статья. Здесь вниманию читателей предлагается еще нигде не напечатанная статья П. В. Засодимского, написанная, судя по фактам, в 1905–1906 годах. Статья названа была им „В наши дни“. Редакция дала ей другое название)».

«Наконец сам генерал Сахаров с казаками и с артиллерией прибыл в село Хованщину „успокаивать“ крестьян. Он обратился с речью к народу. Со стороны крестьян с целью выяснить положение дел выступили сельские власти – староста и председатель волостного суда, но они немедленно же были избиты казаками до потери сознания. После того генерал Сахаров удалился в здание волостного правления, перед которым собрался народ. Здесь губернатор стал вызывать крестьян „по списку“ и допрашивать: „Признавайся, – поджигал, грабил?“ – „Нет!“ – „А-га! Казаки!“ Являлись на сцену казаки и били, били посменно, до потери сознания, отрубали куски мяса с лица, вырывали волосы, бороды и затем сажали в кутузку… Били и стариков 70 лет. Казаки были пьяны, варварство их не поддается описанию… (ib. № 236).

Так генерал Сахаров „успокаивал“ саратовских крестьян.

Кровавые подвиги его и его достойных приспешников не остались в тайне. Узнало о них русское общество, возмутилась общественная совесть, и громко заговорили о мучительствах и истязаниях, каким этот генерал-адъютант подвергал несчастное, голодное крестьянское население – всех без разбора, старцев и детей. Узнав, что его злодеяния и издевательства над беззащитным народом всплыли наружу, генерал Сахаров захотел оправдаться перед людьми во взводимых на него обвинениях и, по словам одной газеты, писал своей жене: „В газетах московского происхождения уже пишут, что я утопил в крови Саратовскую губернию, но это, конечно, вздор, так как по моему приказу не сделано ни одного выстрела и, Бог даст, сделано не будет“… (Новое время. № 10669).

Даже „самому близкому своему другу“ генерал Сахаров не решился сказать всей правды (так она была ужасна!) и дал объяснение весьма уклончивое. „По моему приказу не сделано ни одного выстрела“ <…> Залить страну кровью можно и не прибегая к выстрелам; людей можно убивать не одними ружейными пулями или артиллерийскими снарядами. Каин без ружья убил Авеля. До изобретения пороха и до введения огнестрельного оружия земля обильно заливалась человеческою кровью…

Саратовскую губернию можно было без единого выстрела „утопить в крови“, по выражению генерала Сахарова. Крестьян можно было истязать до смерти, пронизывать штыками, рубить саблями, срезывать сабельным ударом часть лица, разбивать головы нагайками… Так и было в действительности.

Наконец явился мститель за поруганный, замученный народ. Какая-то неизвестная женщина убила Сахарова и сказала: „Теперь больше не будет мучить крестьян!“. Кто бы ни была эта женщина, она – героиня, и саратовское крестьянство с чувством глубокой признательности будет вспоминать о ней – и почем знать, быть может, недалеко тот день, когда ей и ей подобным действительно народным героям – казненным, замученным опричниной – народ поставит памятник. Да! В будущем им станут памятники ставить, а не Муравьевым-вешателям…