Николай II. Святой или кровавый?

Епископ Переяславский Иннокентий (Фигуровский): «Как мы все искренне радовались и торжествовали, когда низвергнут был Богом с престола безвольный, подпавший под власть хлыстов император…»

Епископ Александровский Михаил (Космодемьянский): «Я не стану подробно останавливаться на таком, например, поразительном совпадении, что выступлению династии Романовых на арену жизни Русского государства предшествовал Гришка Отрепьев, тело которого было потом сожжено, и прах его выстрелили из пушки, а свержению той же династии способствовал своим позорным фаворитством не менее позорный другой Гришка – Распутин, тело которого тоже сожжено. Согласитесь, однако, что это не простое только случайное совпадение. В природе русской и в жизни русской – государственной, политической, общественной, национальной, вероисповедной, правовой – идет полное и всестороннее воскресение человека навстречу ныне празднуемому нами Воскресению Христову, дарующему нам свободу духа и с нею живот вечный. Это ли не поразительное провиденциальное совпадение? Христос воскресе! Воскрес Христос, и пали рабские дьявольские цепи, пал самодержавный строй, деспотический режим, и обрушились путы, которыми окована была вся жизнь человека от утробы матери и до могильной гробовой доски».

Итак, свержение самодержавия в глазах православного иерарха – это пасха, ни больше ни меньше! Великий праздник!

Епископ Досифей (Протопопов), Саратовская губерния: «Все слои русского народа давным-давно всей душой и сердцем были на стороне Государственной Думы, которая вступила в героическую борьбу с безответственными темными силами старого правительства, с его бесправием, угнетением и коварной изменой русскому народу и русскому делу. Душа русского человека исстрадалась за время правления старой бюрократической власти, крепко цеплявшейся за свои права, преимущества личной выгоды, но в конце концов приведшей нашу страну на край гибели. Целое море русской крови пролито благодаря темным силам старого правительства, действовавшего с наглостью и коварством. Да будет священна кровь народных мучеников!».

А кто хозяин старому правительству? Разве не тот, кто был всей русской земле хозяином?

Епископ Омский и Павлодарский Сильвестр (будущий священномученик):

«Неустранимый ход жизни вынудил императора Николая II отказаться от престола, что он исполнил за себя и за наследного сына 2 марта сего 1917 года. Так совершился суд Божий над бывшим нашим царем Николаем II, как в древности над Саулом»⁵⁰.

Нынешние поклонники Николая II, не утруждая себя размышлениями, обвиняют тогдашнее священноначалие в предательстве, в лучшем случае – в лакейской готовности приветствовать любую власть. Однако те же люди несколько месяцев спустя не приняли большевиков и стояли в этом неприятии до изгнания или же до смерти. Значит, не все так просто.

В чем же дело? А дело в том, что у русской церкви была мощнейшая причина сильно не любить русских царей. За двести лет до описываемых событий Петр Первый решил старый спор государства и церкви о власти (и отчасти о деньгах) по-европейски. Наглядевшись в Европе на протестантов, он решил, по примеру Англии, сам стать во главе церкви. Петр упразднил патриарха и подчинил церковь Святейшему Синоду, а последний – обер-прокурору, императорскому чиновнику. Чиновники эти бывали очень разными. Одни ограничивались тем, что выполняли царскую волю, другие пытались проводить церковные реформы. В 1767 году Иван Мелиссино предложил упразднить некоторые обряды, уничтожить посты. Будь это при Петре – неизвестно, чем бы дело кончилось, но Екатерина хода реформам не дала и обер-прокурора уволила. Преемник Мелиссино Петр Чебышев вообще объявил, что он атеист, однако просидел в должности шесть лет, оставив по себе недостачу в 10 тысяч рублей. Алексей Мусин-Пушкин делил синодальные обязанности с куда больше привлекавшими его постами действительного члена Императорской Российской академии и президента Академии художеств. Николай Протасов сделал из синода уже совершенное «министерство благочестия», полностью подчинив его государству. Нравилось ли такое положение иерархам – вопрос риторический. И вот наконец впервые за двести лет они смогли высказаться, и оказалось – если бы современные монархисты хоть немного интересовались историей, они были бы бесконечно потрясены! – что русская церковь вовсе не считает романовскую самодержавную монархию не то что абсолютной ценностью, но и вообще приемлемым для России строем.