Читаем Николай II. Святой или кровавый? полностью

10–12 августа 1916 года. Город Пржевальск. «Наступление повстанцев в районе Пржевальска началось 10 августа. 11 августа к восставшим присоединились дунгане села Ырдык (Мариинское). Восставшими дунганами были уничтожены селения: Богатыревка, Липинка и Иваницкое, причем большинство жителей села Иваницкого были перебиты. Узак Сауруков имел большое влияние в Нарынкольском участке Джаркентского уезда. Когда собралось совещание по мобилизации на тыловые работы, на него пришли представители соседнего Кульджановского участка, а также от двух уйгурских волостей: Аулчарынской и Кетменской. На собрании выступил аксакал Джаманке Мамбетов с призывом не давать людей и оказывать набору сопротивление. Он призывал подготовиться к вооруженному сопротивлению, если людей будут брать силой. Представители всех волостей поддержали предложение Джаманке Мамбетова. Участники собрания решили людей не давать, оказать вооруженное сопротивление набору и в случае поражения перебраться в Китай. На следующий день представители народа собрались около канцелярии начальника Нарынкольского участка Подворкова. Подворков старался объяснить, что берут не в армию, а на тыловые работы, но присутствующие заявили о своем несогласии с призывом. По приказу губернатора Узак Сауруков и Джаманке Мамбетов были арестованы, закованы в кандалы и отправлены в Пржевальск. Кроме них было арестовано еще 15 человек. Все они по постановлению уездного начальника были заключены в тюрьму на один месяц. В постановлении мирового судьи 4‑го участка Джаркентского уезда от 26 июля о привлечении в качестве обвиняемых повстанцев указывалось, что на совещании в местности Кабак-Карагай, в 15 верстах от Каркаралинской ярмарки, Джаманке Мамбетов первым подал мысль и склонял к тому, чтобы не дать людей для набора, и призвал сопротивляться с оружием в руках исполнению высочайшего повеления о призыве инородцев. К его мнению присоединились Узак Сауруков и другие. Всего обвинялось 67 человек из различных волостей. Всем им было предъявлено обвинение по 13, 263 и 266‑й статьям Уголовного уложения. Причем 15 человек, в том числе Узак Сауруков, Джаманке Мамбетов, были признаны как главари и основные зачинщики, а остальные как простые участники сопротивления. На предварительном следствии свидетелями обвинения выступили Подворков, стражник Горяинов, писари Р. Мамырбаев и О. Байнуруков. Их показания легли в основу тяжкого обвинения более полусотни человек, которые, по существу, не успели оказать сколько-нибудь существенного сопротивления. По имеющимся мемуарным источникам можно восстановить некоторые штрихи предварительного следствия и произвол, царивший в тюрьме. Джаманке умер в тюрьме от избиения. Начальник тюрьмы отдал приказ страже в случае малейшего сопротивления или намерения к побегу употребить в дело имеющееся у каждого надзирателя оружие. Стража немедленно исполнила этот приказ. Султанкулов вспоминает, что надзиратели начали стрелять из окошечка железной двери. Камера наполнилась дымом. „В спину мне попали две пули, и я еле спрятался за большой дверью. На полу остались мертвыми шесть человек“. Начальник Пржевальской тюрьмы 31 августа сообщил прокурору Верненского суда, что 12 августа заключенные якобы учинили побег. Среди них были казахи Джаркентского уезда, вожаки и агитаторы освободительного движения. Надзиратели начали в них стрелять, и оказались убитыми 59 человек. Среди убитых были Узак Сауруков и другие»957.

Верный. 1916.

«Приказ семиреченского военного губернатора уездным начальникам от 14 августа 1916 года: „Одной из первых возмутилась в Верненском уезде Ботпаевская волость. Хорунжий Александров с сотней 10 августа в степи к северу от Таргапа настиг волость, три аула поголовно истребил, стойбища сжег, скот угнал, 12‑го ботпаевцы изъявили покорность и выдали заложников“. В телеграмме лепсинскому уездному начальнику 13 сентября Фольбаум писал: „Передайте всем войскам и крестьянам, что быстрое усмирение мятежа достигается исключительно одним путем, нанесением хотя бы одной мятежной волости примерного урока в виде истребления сразу нескольких сотен жертв“»958.

Кукурчек. 1916.

15 августа 1916 года. Закаспийская область. Аул Кукурчек. «В аул прибыл пристав Золотарев и зачитал приказ о наборе рабочих. После чего туркмены открыли стрельбу из засады и убили несколько казаков»959.

Яглы-Олун. 1916.

18 августа 1916 года. Закаспийская область. «У пограничного поста с Персией Яглы-Олун произошла перестрелка восставших туркмен с русскими пограничниками. Во время сильной перестрелки были убиты объездчик и рядовой стрелок Е. Тимофеев»960.

Курбан-Каз. 1916.

«20 августа 1916 года. Закаспийская область. Пограничный пост Курбан-Каз. Стычка восставших туркмен-иомудов с пограничной охраной. В перестрелке были убиты объездчик и рядовые стрелки Олимпиев и Вандеев»961.

Воздвиженская. 1916.

Перейти на страницу:

Все книги серии Уроки истории

Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)
Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)

Поэтизируя и идеализируя Белое движение, многие исследователи заметно преуменьшают количество жертв на территории антибольшевистской России и подвергают сомнению наличие законодательных основ этого террора. Имеющиеся данные о массовых расстрелах они сводят к самосудной практике отдельных представителей военных властей и последствиям «фронтового» террора.Историк И. С. Ратьковский, опираясь на документальные источники (приказы, распоряжения, телеграммы), указывает на прямую ответственность руководителей белого движения за них не только в прифронтовой зоне, но и глубоко в тылу. Атаманские расправы в Сибири вполне сочетались с карательной практикой генералов С.Н. Розанова, П.П. Иванова-Ринова, В.И. Волкова, которая велась с ведома адмирала А.В. Колчака.

Илья Сергеевич Ратьковский

Документальная литература
«Черта оседлости» и русская революция
«Черта оседлости» и русская революция

Владимир Иванович Бояринцев — ученый, писатель и публицист, автор более двухсот книг, посвященных прошлому и настоящему России. Новая книга ученого посвящена выявлению корней еврейского радикализма, сыгравшего немаловажную роль в революционном движении начала ХХ века в России. Гнезда терроризма, утверждает автор, формировались в «черте оседлости». Бунд — Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России — поощрял политические убийства. Партийные лидеры создали культ динамита и револьвера, окружили террориста героическим ореолом, и, как следствие, насилие приобрело притягательную силу для еврейской молодежи, составлявшей большую часть анархических организаций.Отдельное внимание в книге уделено деятельности «купца революции» — Александра Парвуса, создавшего теорию «перманентной революции», активно пропагандируемую впоследствии Львом Троцким.

Владимир Иванович Бояринцев

Публицистика
США во Второй мировой войне. Мифы и реальность
США во Второй мировой войне. Мифы и реальность

В книге, ставшей мировым бестселлером и впервые публикуемой на русском языке, канадский историк Жак Р. Пауэлс анализирует подлинную роль и цели США во Второй мировой войне и открыто отвечает на неудобные вопросы: руководствовался ли Вашингтон гуманистическими мотивами, выступая против нацистской Германии, как это принято считать за океаном, и почему многие влиятельные американцы сотрудничали с фашистскими режимами, а по окончании войны столь снисходительно отнеслись к преступникам? Чем объясняются «кровавый провал» наступления на Дьепп в августе 1942 года и печально известная бомбардировка Дрездена? Почему до сих пор на Западе и в США так мало известно о битве под Москвой в декабре 1941 года и начале контрнаступления Красной армии, а высадка союзников в Нормандии 1944 года восхваляется как сокрушительный удар по нацистской Германии? И что на самом деле заставило союзников открыть второй фронт?Автор проводит весьма убедительные аналогии между отношением американцев к «самой хорошей войне за всю историю» страны и к борьбе с терроризмом, развернувшейся после трагических событий 11 сентября 2001 года, объявленных «новым Перл-Харбором», между растиражированными клише об идеалистичных целях американцев во Второй мировой войне и их миротворческой миссией на Ближнем Востоке… История повторяется.

Жак Р. Пауэлс

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Лаврентий Берия. Кровавый прагматик
Лаврентий Берия. Кровавый прагматик

Эта книга – объективный и взвешенный взгляд на неоднозначную фигуру Лаврентия Павловича Берии, человека по-своему выдающегося, но исключительно неприятного, сделавшего Грузию процветающей республикой, возглавлявшего атомный проект, и в то же время приказавшего запытать тысячи невинных заключенных. В основе книги – большое количество неопубликованных документов грузинского НКВД-КГБ и ЦК компартии Грузии; десятки интервью исследователей и очевидцев событий, в том числе и тех, кто лично знал Берию. А также любопытные интригующие детали биографии Берии, на которые обычно не обращали внимания историки. Книгу иллюстрируют архивные снимки и оригинальные фотографии с мест событий, сделанные авторами и их коллегами.Для широкого круга читателей

Лев Яковлевич Лурье , Леонид Игоревич Маляров , Леонид И. Маляров

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»

Когда казнили Иешуа Га-Ноцри в романе Булгакова? А когда происходит действие московских сцен «Мастера и Маргариты»? Оказывается, все расписано писателем до года, дня и часа. Прототипом каких героев романа послужили Ленин, Сталин, Бухарин? Кто из современных Булгакову писателей запечатлен на страницах романа, и как отражены в тексте факты булгаковской биографии Понтия Пилата? Как преломилась в романе история раннего христианства и масонства? Почему погиб Михаил Александрович Берлиоз? Как отразились в структуре романа идеи русских религиозных философов начала XX века? И наконец, как воздействует на нас заключенная в произведении магия цифр?Ответы на эти и другие вопросы читатель найдет в новой книге известного исследователя творчества Михаила Булгакова, доктора филологических наук Бориса Соколова.

Борис Вадимович Соколов , Борис Вадимосич Соколов

Документальная литература / Критика / Литературоведение / Образование и наука / Документальное