Николай II. Святой или кровавый?

29 сентября 1916 года. «Казаками 5‑й Семиреченской сотни подкомандой полковника Осипова у выселка Каратальского Верхне-Каратальской волости Капальского уезда были убиты 22 киргиза»⁹⁷⁴.

Гумбет-Кабуз. 1916.

30 сентября 1916 года. Закаспийская область. «В районе Гумбет-Кабуза произошел бой. 500 иомудов атаковали отряд полковника Стржалковского из 100 пехотинцев, 150 конных с тремя орудиями и двумя пулеметами. Бой длился с середины дня до 20 часов вечера»⁹⁷⁵.

Киргизия. 1916.

«Сентябрь 1916 года. Теснимые со всех сторон царскими войсками, повстанцы вынуждены были, бросая свой скот и имущество по пути отступления, удалиться в горы или к китайской границе. Разобщенные отряды повстанцев не могли оказать серьезного сопротивления многочисленным, хорошо вооруженным отрядам царских войск.

Карательные отряды по пути своего продвижения уничтожали всех киргизов, в том числе женщин и детей, отбирая у них весь скот и имущество. Киргизы, даже и те, которые не принимали никакого участия в восстании, из-за боязни быть уничтоженными царскими войсками убегали в ущелья высоких гор, обрекая себя на голодную смерть. Осенние холода, рано наступившие в 1916 году, довершили дело. Командиры карательных отрядов для уничтожения убежавших в ущелья отдельных групп киргизов, создавали отдельные отряды, занимавшиеся истреблением этих групп.

„Когда я с десятью казаками прибыл на место переправы, – пишет один из командиров отрядов, действовавших в районе Иссыгатских минеральных вод, прапорщик Волков, – партия других киргизов готовилась спуститься с горной площадки к переправе, я быстро поднялся на площадку и разомкнул людей и кинулся в рукопашную. Киргизов было приблизительно около 100 человек – человек 40 были перерублены, остальные разбежались“.

Командир 21‑го стрелкового полка Нехлюдов в своем рапорте от 24 августа 1916 года коменданту Пишпекского уезда писал: „Для уничтожения киргизов и подавления восстания необходимы решительные меры. Следует составить отдельные отряды в составе двух рот, двух сотен казаков, батареи, двух пулеметов и давать им задачи загонять киргизов в горы и после их там уничтожать“. Как на практике осуществилось предложение Нехлюдова, видно из очень характерного донесения подполковника Гейцига генералу Фольбауму от 23 сентября 1916 года, где говорится: „Отрядом прапорщика Лескова в 40 верстах от Преображенска в ущелье отбито у киргизов 208 голов рогатого скота. Киргизы, оказавшие сопротивление, перебиты. У нас убита лошадь“.

Согласно материалам, собранным полковником Колосовским в Семиреченском статистическом комитете, в Пишпекском уезде из 21 831 киргизского хозяйства, имевшихся до восстания 1916 года, к 1 января 1917 года осталось 12 518 хозяйств, убыло – 9313 хозяйств, то есть 42,66 %. В Пржевальском уезде из 34 594 киргизских хозяйств, числившихся до 1916 года, убыло 24 252 хозяйства, то есть 70,12 % всех хозяйств.

Число киргизов, убитых во время сражений, умерших от голода и холода, официальными царскими органами не учитывалось. Если за среднее число взять количество душ обоего пола, приходящихся на одно киргизское хозяйство по данным переписей – 5,1 человека, то количество убыли киргизского населения к 1 января 1917 года составляет: в Пржевальском уезде – 123 685 человек, из имевшихся до восстания 176 429 человек, то есть более 70 %. В Пишпекском уезде из 111 338 человек, числившихся до восстания, убыло 63 842 человека, то есть более 57 %.

Интересно сравнить этот жесткий итог действия царских усмирителей с потерями, понесенными царскими войсками и переселенцами. Всего во время восстания в сражениях с повстанцами, согласно данным советника Семиреченского уездного начальника Тескова, потери в войсках в Семиреченской области составили: убитых три офицера и 52 солдата, раненых 41, без вести пропавших 75 человек. Из гражданского населения переселенцев в Пишпекском уезде: убитых 98, без вести пропавших 65; в Пржевальском уезде: убитых – 2179 и без вести пропавших – 1299 человек.

Участник восстания из села Кочкорки Болекбай Мамаев рассказал: „По пути нашего бегства в Китай от пуль и шашек преследовавших нас царских отрядов, от голода и холода погибло много киргизов. Например, в нашей семье были убиты три брата, в пути от голода и болезни умерли две снохи. В самом Китае от голода и тифа умерли отец, мать и дети моих братьев. Из 42 человек нашей семьи и семей моих трех братьев умерли от голода и болезни всего 39 человек, осталось в живых три человека“.