Николай II: жизнь и смерть

Она стоит рядом с сыном в начале его царствования, умная и властная, а потом… потом ей выпадет все страшное, что может выпасть на долю матери: смерть всех сыновей, внука и внучек и гибель империи, которую всю жизнь создавал ее муж. Она будет жить в Копенгагене, последняя оставшаяся в живых русская императрица, обломок великого кораблекрушения.

«ВСЕ, ЧТО ПРОИЗОШЛО… КАЖЕТСЯ СНОМ»

В древнем Успенском соборе в Москве венчаются на царство русские государи.

6 мая со всей большой Романовской Семьей император-ский поезд отбыл в Москву.

«6 мая 1896 года. В первый раз после свадьбы нам пришлось спать раздельно. Очень скучно… Встал в 9. После кофе отвечал на телеграммы. Даже на железных дорогах они не оставляют в покое. В Клину дядя Сергей (его бывший командир великий князь Сергей Александрович, ставший московским генерал-губернатором. — Авт.) встретил нас. Приехали в Москву в 5 часов, при ужасной погоде: дождь, ветер и холод…»

По обычаю перед торжественным въездом в Москву для коронования Государь и Государыня должны жить в старом Петровском дворце, находившемся за Тверской заставой, в версте от тогдашней Москвы. Здесь, во дворце-замке, построенном Екатериной Великой в память победы над турками, — с готическими окнами, романтическими башнями, они жили три дня.

«7 мая. Проснулись той же безотрадною погодой… Принимали громадную свиту Генриха (брата императора Вильгельма. — Авт.), принцев — Баденского, Вюртембергского и Японского…»

Королевская Европа и весь остальной мир съезжались на коронацию русского самодержца.

И вот наступил день торжественного въезда в Москву. Впервые вышло солнце: вспыхнули бесчисленные золотые купола московских церквей.

Раннее утро. Молодая императрица — золотые волосы до пояса — стоит у готического окна, глядит на башни Петровского замка. Продолжение все той же сказки! Но пора садиться в карету.

Теперь из окна Петровского дворца наблюдает слуга великого князя Павла, Александр Волков. Впоследствии он все это опишет: конвой в черкесках, царь на коне, и в каретах — две женщины: мать и жена. И вокруг — мундиры империи. Вся эта сверкающая процессия двинулась в Кремль.

«9 мая. Первый тяжелый день для нас — день въезда в Москву. К 12 часам собралась вся ватага принцев, с которыми мы сели завтракать. В 2 с половиной

— тронулось шествие. Я ехал на Норме, мамґа сидела в первой золотой карете, Аликс — во второй — тоже одна».

В эти дни произошло странное событие. Они посетили величайшую святыню России — Троице-Сергиеву лавру. Но в Лавре их… никто не встретил. Спохватились, когда царь уже вошел на территорию Лавры. Все это случилось из-за несогласованности устроителей коронационных торжеств, но… Но знатоки примет опять отметили: Сергий Радонежский не встретил нового царя.

«13 мая. Поселились в Кремле… Пришлось принять целую армию свит понаехавших принцев. Да поможет нам милосердный Бог, да подкрепит он нас завтра и да благословит на мирную трудовую жизнь».

После записи он поставил три восклицательных знака и крест. Венчание на царство, венчание с Россией для религиозного Николая — один из величайших дней жизни.

14 мая 1896 года. Шествие из Кремля к Успенскому собору. В малой бриллиантовой короне — императрица-мать, и четыре генерала несут ее порфиру. А потом под крики «ура» в собор вошли они — Николай и Александра.

«Великий, торжественный, но тяжелый в нравственном смысле для Аликс, мамґа и меня день.

С 8 часов утра были на ногах. Погода стояла, к счастью, дивная. Красное крыльцо представляло сияющий вид. Все, что произошло в Успенском соборе, хотя и кажется сном, но не забывается во всю жизнь».

Горели свечи… херувимское пение… Из рук митрополита он принял большую корону и надел ее на голову. Она опустилась перед ним на колени. Он снял корону — и дотронулся ею до ее головы. И вновь корона на его голове. А на ее золотистых волосах уже сверкает маленькая бриллиантовая корона. Четыре фрейлины укрепляют ее золотыми шпильками. Они сели на троны в древнем соборе, и императрица-мать поцеловала Ники. Потом поцелуй прежней императрицы коснулся щеки Аликс…

Как молоды, как счастливы они были…

С Красного крыльца трижды, в пояс, они поклонились народу.

«В 3 часа пошли в Грановитую палату к трапезе… Обедали у мамґа, которая отлично выдержала все это длинное испытание. В 9 часов пошли на верхний балкон, откуда Аликс зажгла иллюминацию на Иване Великом. Затем последовательно осветились башни и стены Кремля».

Гессенская принцесса смотрела на золотой купол великого собора: сверкала в огнях столица полумира — древняя столица Европы и Азии.

Императрица-мать действительно отлично выдержала все это длинное испытание. Ее выдержка понадобилась ей и на следующий день.

«17 мая… Час с четвертью шли поздравления дам. Началось с великих княгинь, потом фрейлины, городские дамы… Ноги немного побаливали…

Поехали в Большой (театр) на торжественный спектакль. Давали по обыкновению первый и последний акт «Жизнь за царя» и новый красивый балет «Жемчужина»…

Этот «новый красивый балет» — и был тот самый, в котором, к изумлению публики, на сцену вышла Кшесинская.