Николай Коперник

Испытующим оком глядели философы и математики древней Греции на простертый над ними звездный шатер. В чем заключается то общее, исходное, начало всех начал, что способно объяснить мироздание, внести стройность и простоту в запутанный бег небесных светил? Семь веков — от Анаксимена до Птолемея эллины искали эту простую и ясную «общую идею» вселенной. То, что было найдено ими, поразительно, но наряду с великими истинами они передали последующим эпохам и огромные заблуждения.

Философ Анаксимен,живший в VI веке до нашей эры, учил, что звезды прикреплены к вращающейся хрустальной сфере [73]. Такое представление о небесном своде подсказывалось наивным «здравым смыслом». Введенная в науку Анаксименом хрустальная сфера продержалась в ней двадцать один век — до Галилея.

«Но здравый человеческий смысл, весьма почтенный спутник в четырех стенах своего домашнего обихода, переживает самые удивительные приключения лишь только он отважится выйти на широкий простор исследования» [74].

Большой шаг вперед сделал глава философской школы Пифагор(предположительно 571–497 годы до нашей эры). Он первый высказал убеждение, что Земля — шар. По Пифагору, неподвижный земной шар находится в центре вращающейся шарообразной вселенной.

Пифагоровская идея неподвижности Земли и ее центрального положения в мироздании полностью согласуется с непосредственными зрительными восприятиями и должна быть поэтому также отнесена к числу кажущихся «очевидными» истин. И только учение Пифагора о Земле-шаре, утверждая впервые подлинную научную истину, совершенно расходилось со «здравым смыслом».

Наблюдая небо, философы и математики Эллады должны были натолкнуться на препону, о которую в дальнейшем «спотыкались» многие. У древних не мог не возникнуть вопрос о расстоянии от Земли до планет, до Луны и Солнца. Эллины были слишком хорошими геометрами, чтобы не суметь очень рано установить факт огромностиэтих расстояний [75]. На колоссальную величину расстояния до Луны указывало прежде всего отсутствие параллакса, то-есть сколько-нибудь заметного изменения положения Луны на фоне звездного неба при наблюдении ее из двух далеко отстоящих один от другого пунктов.

Из этих фактов вытекало два вывода: прежде всего — о громадных размерах ночного светила, а затем — и о грандиозности пути, пробегаемого Луной при суточном обороте небосвода вокруг Земли. Воображение должна была поражать скоростьэтого движения. Надо полагать, что именно эта картина головокружительного суточного бега светил, претившая сознанию математиков и механиков древности, впервые побудила Филолая,жившего в конце V века до нашей эры, принять вращение не небесной сферы, а Земли. По Филолаю, в центре мироздания находится не Земля, а некое «вечное пламя». Против «очевидности», против признанных ранее учений Филолай утверждал, что движется Земля, обращаясь за сутки вокруг центрального пламени с запада на восток. Ни один человек, пояснял он, не может видеть «вечного огня», ибо Земля в своем суточном беге вокруг него совершает одновременно полный оборот около самой себя таким образом, что обитаемая людьми часть земной поверхности все время отвращается от центрального пламени. При этом создается видимость, будто весь небосвод с его звездами обращается вокруг Земли тоже в течение суток, но в обратном направлении.

В учении Филолая мы видим первую попытку логически упростить небесные явления и «сбросить со счетов» суточное коловращение всей вселенной.

Система эта имела, однако, существенный недостаток, на который и не преминули указать ее противники: если бы небесные явления протекали по этой схеме, расстояние между Землей, с одной стороны, Луной и Солнцем, с другой, должны были бы сильно изменяться в течение суток, а с ними — и видимые размеры Луны и Солнца. Но таких резких изменений не происходит.

Проницательной мысли древних надо было сделать еще одно усилие, чтобы довести идеи Филолая до их логического завершения: следовало выбросить из его мироздания «вечное пламя» и поставить на его место Землю, сохраняя при этом ее «филолаевско. е» вращение вокруг самой себя.

Такие системы вскоре появляются. Некий Гисетиз Сиракуз восстанавливает в центре мироздания Землю. Он приписывает ей суточное вращение вокруг своей оси с запада на восток и, подобно Филолаю, объявляет обманчивой видимостьюдвижение звездного неба в противоположном направлении.

О другом ученом — Экфанте— авторы древности пишут: «Некий Экфант из Сиракуз заставляет вращаться Землю, но не движением, которое двигало бы ее с ее места, но вращательным, наподобие колеса, которое вертится вокруг собственной оси».

Итак, еще за полтысячелетие до нашей эры наука древних, движимая чисто логическими побуждениями, устанавливает, вопреки наивному «здравому смыслу» и «очевидности», две капитальной важности истины: шаровидность Земли и суточное вращение ее вокруг собственной оси.