Коперник оставался на медицинском факультете около трех лет.
Эта наука не занимала его, и все же он хорошо усвоил тогдашние способы лечения. Получил ли он ученую степень – неизвестно.
В 1506 году, после десятилетнего пребывания в Италии, он решился наконец расстаться с нею. В это время ему исполнилось 33 года. Образование его было закончено. Как видно из всего предыдущего, это было в высшей степени разностороннее образование. Коперник охватил все отрасли знаний своего времени. Математика и астрономия были его излюбленные предметы; но он увлекался и классиками, изучил латинский и греческий языки, читал в подлиннике Плутарха, Цицерона, Сенеку и других, сам переводил с греческого – словом, был заправским гуманистом. Далее, он основательно ознакомился с юридическими науками, изучил медицину, не чуждался изящной литературы и искусств.
Весьма характерно его инстинктивное отвращение к мертвечине, к схоластической псевдонауке, и крайняя отзывчивость ко всему новому, живому, сулившему освобождение от средневековых пут. В Краковском университете он набрасывается на астрономию, математику, увлекается классиками, примыкает к партии гуманистов и, по-видимому, совершенно игнорирует богословие и каноническое право, предметы, считавшиеся в то время верхом премудрости. Мало того, когда схоластика одержала верх над гуманизмом, он бросил университет, не получив степени.
Духовное лицо обязано было ознакомиться с каноническим правом. Для этого Коперник отправился в Италию. Что же, однако, он делает после приезда в эту страну? Занимается астрономией, читает лекции по математике, изучает греческий язык, знакомится с Платоновой философией, задумывает реформу в науке и в течение семи лет никак не соберется получить диплом, за которым, собственно, и приехал. Очевидно, правоведение было ему противно, он занимался им спустя рукава, поневоле. С таким же равнодушием отнесся он к медицине, а что представляла из себя тогдашняя медицина? Бесплодные рассуждения и словопрения, мертворожденные системы, удовлетворявшие буквоедов и внушавшие отвращение живому, пытливому уму.
Другая, не менее характерная черта его: глубокое равнодушие ко внешним отличиям, за которыми так ретиво гоняется ординарность. Диплома он не добился и не добивался ни в Кракове, ни в Болонье. Он любил науку, добивался знания, а ко всему остальному – ко всяким дипломам, почестям, богатству, славе, чинам, популярности – относился с презрением. И презрение это не было напускным: вся его дальнейшая жизнь показала, что оно составляло коренную черту его натуры. Обеспечив себе возможность безбедного, но очень скромного существования, он на этом и покончил свои хлопоты о мирских благах.
Образование Коперника не ограничивалось одними книгами. Десять лет провел он в Италии, в центре тогдашней культуры. Он посетил лучшие университеты, слушал лучших профессоров, познакомился с наиболее выдающимися людьми своего времени. Эти личные контакты были тем важнее, что в те времена не все печаталось, что писалось, и не все писалось, что думалось. Скептическое отношение к современности, проскальзывающее в сочинениях гуманистов, еще смелее и откровеннее высказывалось в частных беседах.
Скептическое направление выразилось у Коперника в отрицании древних астрономических идей и создании гелиоцентрической системы. Мы не знаем с достаточной точностью его взглядов на другие, более щекотливые вопросы, но сомнительно, чтобы они вполне соответствовали его духовному званию. Биографы, подобно Цинскому, старавшиеся изобразить его ревностным католиком, вероятно, ошибаются: ученик итальянских свободных мыслителей не мог быть правоверным сыном католической церкви.
Во всяком случае, он усвоил себе идеи широкой терпимости, свободолюбие, отвращение к деспотизму и насилию в делах веры и мысли – и всю жизнь оставался верен этим принципам.
Глава III. Дядя и племянник (1506—1512)