Николай Крючков. Русский характер

Корольков в исполнении Крючкова – это человек, окончательно запутавшийся в самом себе, погрязший в трясине темных, нечистоплотных дел. А за его респектабельностью и внешним лоском зритель видит страх и душевное одиночество человека, ожидающего неминуемой расплаты. И не жалость он вызывает к себе, а брезгливое отвращение.

Главную роль в этом фильме сыграл Алексей Баталов. «Чудесный актер, умница, каких мало, унаследовавший, пожалуй, весь талант знаменитой актерской династии Баталовых», – так охарактеризовал своего партнера на съемочной площадке Крючков.

Своего Румянцева Алексей Владимирович сравнивал с Алексеем Журбиным из «Большой жизни». Это типажи одного поколения, одной социальной среды – рабочие парни, одинаково отстаивавшие свое понимание правды и справедливости.

Баталов был близок Крючкову и по отношению к своей актерской профессии. В «Большой семье» есть лишь один-два кадра, в которых показана работа клепальщика судостроителя Алексея Журбина. И никто не заставлял Баталова овладевать этой профессией. Но он сам пришел на строящееся судно, и теперь где-то бороздит моря-океаны танкер, на борту которого часть заклепок поставлена артистом Баталовым.

А в «Деле Румянцева» Алексей Владимирович играл роль водителя тяжелогрузного МАЗа. Так вот, прочитав сценарий, он пошел на курсы, освоил МАЗ и к запуску картины в производство получил шоферские права. И он крутил не бутафорскую баранку, а руль тяжело нагруженной машины, и по себе знал, что значит менять колесо весом под сотню килограммов. И все это не могло не импонировать Крючкову:

– Эти проявления высочайшего актерского профессионализма были мне, признаюсь, очень симпатичны, так как целиком отвечали собственным убеждениям в том, что малейшая, самая пустяковая ошибка в знакомом зрителю производственном материале способна мгновенно свести на нет весь вдохновенный труд исполнителя, разрушить эмоциональное впечатление от сыгранной трудной сцены, эпизода. Актер должен уметь то, что умеет его герой.

А сколько хлопот было с подбором одежды Саши Румянцева! Ведь каждая ее деталь должна была рассказывать о жизни и судьбе героя. Ничего подходящего в гардеробе «Мосфильма» не нашли, и тогда Баталов попросил у своего режиссера-постановщика его куртку, в которой он прошел всю войну. В таких «вечных» кожанках, быть может, ездил отец Саши Румянцева, погибший на фронте, или кто-то из его друзей. Эта старая куртка, заметит Николай Афанасьевич, была узнаваема, и она могла поведать о многом кинозрителям-шоферам. Неказистая фуражечка Румянцева с жестким козырьком напоминала о том, что он часто ездит с грузом в Прибалтику – именно там такие фуражечки были в моде.

Вообще в игре Баталова не было ни одной непродуманной детали. Вот за это высокое мастерство, за ярко выраженный почерк истинного художника и ценил его Крючков.

Чтобы не говорить звонкие, но пустые слова о Баталове, хочется привести лишь короткую цитату из книги нашего замечательного артиста Льва Дурова о нем: «Он один из редких актеров, который сумел сохранить в себе душевную гармонию, интеллигентность. Все, в общем-то, разночинцы, а он аристократ в нашей профессии». Пожалуй, лучше не скажешь. Баталов и в роли водителя МАЗа остался аристократом во всем.

Для Крючкова эта первая «разведка в глубь человека» стала все-таки успешной, хотя бы потому, что он увидел неиспользованные возможности при создании образа Королькова, роль которого была жестко ограничена рамками апробированных стереотипов.

Но уже через три года Николай Афанасьевич предстанет перед зрителями как тонкий актер-психолог, стремящийся разобраться в противоречивых чувствах человека, которые порой толкают его на непредсказуемые поступки. О роли, которую предложит Крючкову Владимир Скуйбин, сам артист скажет так:

– Были у меня роли положительные, были отрицательные. Были и такие, где положительное и отрицательное смыкалось настолько тесно, что сразу и не поймешь, какой же персонаж перед тобой. Именно таков Начальник в фильме «Жестокость». Пойди разберись в нем! В революции участвовал, за власть Советов дрался. Гражданскую войну прошел, в чекистской работе толк знает, беспощаден к преступному элементу. Все это так, но в то же время он, Начальник, людей не уважает, не верит им, жизнь человеческую ни в грош не ставит. Равнодушие к справедливости, гуттаперчевая совесть, с одной стороны, а с другой – исполнительность, несомненная личная отвага. Вот какой непростой клубок «за» и «против». Его предстояло распутать, разобраться досконально, суметь понять и объяснить. На одной фактуре с такой ролью справиться – дело пустое и безнадежное. Пришлось нам с режиссером приняться за «глубокое бурение образа».

И актер не только «разбирается» со своим непредсказуемым героем, но и предоставляет возможность самим зрителям судить его – по делам и поступкам.