Николай Кровавый. Трилогия (СИ)

Вернемся к нашим высоким технологиям. Чтобы не терять зря людей, я ими озаботился. Пока что сборочное производство с поставкой комплектующих от заграничных фирм. Ну например, уже основано "Российское Акционерное Общество Оптического и Механического Производств". Если не поняли, то в моем мире это знаменитое ЛОМО. До ЛОМО моему детищу как до Пекина раком. На деле сейчас только произведен набор учащихся в ремесленное и техническое училища. Производственные цеха еще предстоит построить. А потом приступить к сборке на месте сложных оптико-механических систем. По всем расчетам получается, что на налаживание собственного полного цикла производства, у нас уйдет лет десять. Но если совсем ничего не делать, то так и будем зависеть от милости иностранцев.

И это только один пример. С Нового года начнут работу предусмотренные планом развития новые конструкторские бюро. Например КБ "Пульс". Это для наших отечественных Поповых и Марконни. Конструирование и создание современных средств связи. Это будет не просто контора, где люди работают за кульманами. Будет у "Пульса" и своя научно-исследовательская база, и свое опытное производство, и даже профильные учебные заведения.

Точно так же я подошел и к нуждам артиллеристов. Правда здесь ситуация была иной. Орудийное производство в России существовало чуть ли не с 15 века. Так что производственная база у нас была. Но господа! Где отечественные КБ? Последняя по времени артиллерийская система, принятая на вооружение — орудия Барановского. А теперь на конкурсы идут сплошные орудия Круппа, Шнейдера, Крезо, Виккерса… и прочей нечисти. А где свои разработки? Этот вопрос я и задал "вызванному на ковёр" начальнику ГАУ генерал-лейтенанту Барсову. Ответ о том, что наши отечественные инженеры не смогли освоить конструирование современных артиллерийских систем, меня не устроил. Александр Андреевич мне не врал, так оно и было. Отечественная конструкторская мысль была представлена одиночками. А что может одиночка в современных условиях? Подать идею да оформить ее в виде чертежа. А выдать полноценную рабочую документацию — это не к нему. Сумеет наверное, но потратит столько времени, что орудие успеет морально устареть ещё до готовности рабочей документации.

— Александр Андреевич! Зависеть от милости вероятного противника мы не можем. Поэтому не позднее первого декабря текущего года я жду от вас должным образом оформленные соображения относительно организации Центрального Артиллерийского Конструкторского Бюро и Военно-Механического Института, где будут готовиться инженерные кадры для оружейного производства.

Барсов взял под козырёк и в назначенный срок представил мне эти соображения. Ознакомившись с ними, я чуть ли не покрыл матом генерала. Причина этому была такая: в докладе тщательно расписывалось, почему приказание его императорского величества невозможно исполнить. Основное препятствие состояло в том, что набрать должное количество преподавателей и инженеров, имеющих опыт конструирования орудий неоткуда.

— А Артиллерийская Академия и Михайловское училище?

— Ваше величество! Имеющихся там преподавателей нельзя перемещать по службе.

— Почему вы так считаете?

И я услышал песню о том, каковы эти люди прекрасны, уникальны и незаменимы. Убери даже часть из них и оба прекраснейших учебных заведения придут в упадок. Александр Андреевич чувствовал мое неудовольствие, но тем не менее стоял на своем: этих людей нельзя брать, потому что они уникальны и незаменимы, а новых на их место взять неоткуда.

Я слушал его и думал: "И это слова военного человека? Вот что делает с нашим братом долгий мир: сами разлагаются и армию при этом разлагают".