Николай Кровавый. Трилогия (СИ)

Дальше, не давая дяде Володе сказать хоть слово, я продолжил макать его мордой в дерьмо, говоря о том, что закон законом, но нужно и голову вместе с совестью иметь. Что у нас для того и учреждена самодержавная монархия, чтобы правитель с помощью произвола прекращал действие дурных правил и законов. А законы эти бывают весьма дурны. Взять те же стачки. Господа фабриканты прекрасно устроились. Чуть что не так — требуют войск с полицией, ссоря при этом мастеровых с властями. А не пора ли эти гнилые порядки прекратить? Если мастеровой не бьет хозяина по мордасам, не устраивает погром, то какое нам дело до того, что он не поделил с хозяином? Пусть спорят и договариваются сами!

Как это ни странно, но изменить дурные правила согласились все. Впрочем, их дурость была очевидна. Покончив с этим пунктом, я перешел к другому. К поведению войск и полиции.

— Вот полюбуйтесь, что пишут наши нигилисты о поведении подчиненных нашего дяди Вальдемара, — начал я, демонстрируя собравшимся двенадцатый номер газеты "Правда".

"Правдой" меня на постоянной основе обеспечивал Зубатов. Центральный орган социал-монархистов в самом начале статей на острые темы не размещал. Сперва номера заполнялись материалом теоретического характера и потому газета выглядела слишком умеренной. Пришлось сделать замечание и положение исправилось. В этом номере материал был не просто острый. Он был убойный настолько, что не жалко было пересажать всю редакцию газеты вместе с Центральным Комитетом партии. И их посадят! Не всех, но многих. Зачем я это сделаю? А у людей должен быть соответствующий авторитет. Именно ради завоевания авторитета, партийный актив социал-монархистов сейчас и трудится в поте лица, добывая и распространяя шокирующие публику сведения.

— Вы слушайте дядя, слушайте! Не стесняйтесь! Поздно стесняться! Это ведь ваши люди ночами вышибали двери в бараках и выгоняли на улицу полуодетых людей. Какое тут христианское благочестие? Не дав женщинам одеться и успокоить детей, хватаете кого ни попадя!

— Ники! Так может быть всё это выдумано? Это ведь смутьяны пишут.

— Аликс! Смутьяны никогда не станут выдумывать о событиях, которые происходили на глазах у множества людей! Так что им верить можно.

Я продолжил перечислять указанные в газете факты, поглядывая на дядю Володю так, будто это он лично, вместе с полицейскими, по ночам тайно хоронил на Троицком поле, забитых насмерть людей, а днем на этом поле устраивал народные гуляния. Будто он вместе с казаками, посланными на разгон забастовщиков, под шумок грабил прохожих и насиловал в сторонке пригожих женщин и девиц. Видно было, что дядюшка к такому обращению не привык. Видимо его никогда в жизни не драло зверски начальство. Потому он растерялся и не знал что делать и как ответить. Да и моральной поддержки со стороны присутствующих он не получил. Аликс и maman смотрели на него возмущенными взглядами. Дядя Алексей тихо злорадствовал, а дядя Павел вместе с моим братом смотрели на Володю с презрением.

— Между прочим дядя, вашим сатрапам есть чем заняться. Вы в курсе, что на Неве в районе Рыбацкого, у вас пираты грабят идущие по реке пароходы и баржи? Ах. вам про то не донесли? Какое упущение! Ну я думаю, вы его исправите. Причем, немедленно. И непременно лично! А вы как думали, за вас царь будет все прибирать? Нет дорогой дядя, у меня не так: сам нагадил, сам за собой и прибери! Дядя Алексей именно этим сейчас и занят!

— Ники! Как ты можешь так говорить?

— Извините maman, больше в присутствии женщин упоминать merde не стану.

— Ники!

А дальше пошел подробнейший инструктаж по уборке дерьма. Дядя Володя обязан был немедленно, через столичные газеты объявить о намерении прекратить беспорядки и судить зачинщиков оных. А зачинщиками он объявит самих фабрикантов, которые по своей жадности, глупости или злому умыслу вызвали возмущение во дни всенародных торжеств. И судить их будут именно как зачинщиков. Что с ними сделают, меня не волнует, но в любом случае они обязаны выдать работникам деньги за коронационные дни и даже пятьдесят процентов заработной платы за время стачки. А чего они ждали? Устройство смуты в такие дни? За это можно и на каторгу загреметь. Кроме того им следует оплатить рабочим за лишние минуты, которые ежедневно, перед началом и по окончанию рабочего дня, они тратили на запуск и остановку машин. Должна быть прекращена практика чистки машин в нерабочее время и улучшена питьевая вода. Ну а с остальными проблемами можно позже разобраться.