Николай Крылов

Крылов выехал с капитаном Харлашкиным в восточный сектор на рекогносцировку, чтобы отработать окончательно взаимодействие всех выделяемых для контрудара частей.

Из группы Монахова была сформирована 421-я дивизия. Ее командир, одновременно и начальник сектора Григорий Матвеевич Коченов доложил обстановку. Противник все время, через небольшие промежутки времени, предпринимал атаки, будто бы проверял, не застигнет ли дивизию врасплох. Но дивизия все атаки встречала в полной готовности. Однако ее возможности были очень ограниченны. Оборону держали семь-восемь стрелковых батальонов. Артиллерия — три ствола на километр. Береговые батареи были взорваны после захвата противником их участков. Здесь надо было рассчитывать на поддержку кораблей и на 70 орудий вновь прибывшей дивизии. Но и кораблям непросто вести огонь: они неизбежно попадали в зону артобстрела противника и под воздействие его авиации, базирующейся на близлежащих аэродромах.

Итак, противник в живой силе по численности превосходил войска, подготавливаемые для контрудара, по меньшей мере в четыре раза. Также имел танки, которых у нас почти не было, за исключением прибывающих, превосходил по числу самолетов, по сосредоточению артиллерии, поэтому успех операции зависел от разных факторов, а в основном от четкости действий каждого подразделения, от выверенного взаимодействия всех сухопутных и морских сил.

Крылов рассматривал в бинокль каждый кустик, каждую лощину на неприятельских позициях, сверял карты на местности, которые надо было уже к утру следующего дня раздать командирам новой дивизии. Размечались корректировочные посты артиллерии, исходя из возможностей прибывших гаубичных батарей.

Коченов знал о прибытии дивизии, но в тот час даже комдивы не были посвящены в замысел контрудара во взаимодействии с морским десантом. Но по тщательности, с которой Крылов выверял состояние каждого его подразделения, по вопросам, которые он задавал о расположении позиций противника, догадывался, что начальник штаба армии не случайно появился в восточном секторе и что готовит не только выход на позиции новой дивизии. Однако, воспитанный в лучших армейских традициях, лишних вопросов не задавал. Не прошло мимо него и приподнятое настроение Крылова, сияло и лицо Харлашкина.

Крылов и Харлашкин расположились на господствующей высотке. Легкий туман прикрывал дали за лиманом. Едва угадывались Александровна, Дофиновка, Чебанка. И близкие, и вместе с тем далекие по тем препятствиям, которые надо было преодолеть, чтобы вернуть их.

— Ох, и здорово получится, товарищ полковник! — возбужденно прошептал Харлашкин, словно опасаясь, что их кто-то может услышать на пустом и голом бугре. — Ох, и наклепаем мы тут им! Жаль, что здесь румыны, а не немцы! До немцев добраться бы!

— Доберемся и до немцев! — пообещал Крылов. — Всякому овощу свое время...

Одновременный удар морского десанта в тыл противника со стороны Григорьевки и контрудар сухопутных войск в направлении на хутор Петровский и из Крыжановки на Свердлово требовали тщательной проработки взаимодействия. Синхронность действий увязывалась и в Одессе, и в Севастополе. Путь десантников неблизок и опасен. И связи с ними нет, ибо о десанте воспрещены какие-либо радиопереговоры.

Десантом занимался штаб Г. Д. Шишенина. Его морской заместитель капитан 1-го ранга С. Н. Иванов уже направился в Севастополь. Из соображений секретности штаб ООРа не был поставлен в известность о месте высадки десанта. План высадки должен был привезти Иванов.

Крылов готовил удар сухопутных войск, еще не зная, где высадится десант. Для последней доводки направления встречного удара отводилось всего лишь несколько часов перед самой высадкой.

21 сентября в 13 часов 30 минут из бухты Казачьей с десантом на борту в сопровождении трех эсминцев вышли два крейсера: «Красный Кавказ» и «Красный Крым».

Высадка десанта с больших кораблей была невозможна. Сначала десант должен был перейти на баркасы, шлюпки, на катера и другие мелкие суда, которыми обеспечивала операцию Одесская военно-морская база.

Ко всем заботам, связанным с контрударом и десантом, прибавились заботы о западном и южном секторах. На западном секторе в этот день были, отбиты три довольно сильные атаки противника, с Иваном Ефимовичем Петровым надо было, в свою очередь, подготовить частную операцию с отвлекающей атакой.

Уже к вечеру, когда истекало все возможное время для координации действий с десантом, Крылов соединился по телефону с Шишениным. Известие поразило, как удар грома: эсминец «Фрунзе» потоплен немецкой авиацией. На него совершили налет бомбардировщики Ю-87. До сих пор в небе Одессы эти опасные самолеты не появлялись.