Николай Кузнецов. Непревзойденная легенда

Перед Особой группой (с октября 1941 года именовалась 2-й отдел НКВД, с начала 1942 года преобразована в 4-е управление НКВД) ставились задачи: ведение разведдеятельности против Германии и ее союзных держав, создание агентурной сети на оккупированных территориях, организация партизанских соединений и отрядов с применением крупномасштабных диверсий, ведение радиоигр с немецкой разведкой с целью дезинформации противника. Генеральному штабу необходимо было иметь представление о количестве немецких соединений и их дислокации, знать замыслы противника и его оперативные планы, обладать информацией о стратегических резервах и вооружении, иметь сводки вражеских потерь, техники и людских ресурсов.

Осенью 1941 года аппарат государственного правительства эвакуировался в Куйбышев (ныне г. Самара). Москва жила по законам военного времени. Начиная с двадцатых чисел июля, столица впервые подверглась налету немецкой авиации. Бомбардировщики люфтваффе практически ежесуточно бомбили жилые кварталы, индустриальные объекты Москвы и пригородные территории. Несмотря на заградительный огонь зенитных батарей, основная часть самолетов все же прорывалась к столице, нанося большие разрушения.

С первых дней начавшейся войны вплоть до июня 1942 года Кузнецов напишет несколько рапортов с категоричной просьбой применить его опыт и знания в борьбе против германской армии. В одном из таких рапортов Николай Иванович напишет: «…Настоящим считаю необходимым заявить Вам следующее: в первые же дни после нападения гитлеровских армий на нашу страну мною был подан рапорт на имя моего непосредственного начальника с просьбой об использовании меня в активной борьбе против германского фашизма на фронте или в тылу вторгшихся на нашу землю германских войск.

На этот рапорт мне тогда ответили, что имеется перспектива переброски меня в тыл к немцам за линию фронта для диверсионно-разведывательной деятельности, и мне велено ждать приказа. Позднее, в сентябре 1941 г., мне было заявлено, что ввиду некоторой известности моей личности среди дипкорпуса держав оси в Москве до войны, во избежание бесцельных жертв посылка меня к немцам пока не является целесообразной. Меня решили тогда временно направить под видом германского солдата в лагерь германских военнопленных для несения службы разведки. Мне была дана подготовка под руководством соответствующего лица из военной разведки. Эта подготовка дала мне элементарные сведения и знания о германской армии. 16 октября 1941 г. этот план был отменен, и мне было сообщено об оставлении меня в Москве на случай оккупации столицы германской армией. Так прошел 1941 год. В начале 1942 г. мне сообщили, что перспектива переброски меня к немцам стала снова актуальной. Для этой цели мне дали элементарную подготовку биографического характера. Однако осуществления этого плана до сих пор по неизвестным мне причинам не произошло. Таким образом, прошел год без нескольких дней с того времени, как я нахожусь на полном содержании советской разведки и не приношу никакой пользы, находясь в состоянии вынужденной консервации и полного бездействия, ожидая приказа. Завязывание же самостоятельных связей типа довоенного времени исключено, т.к. один тот факт, что лицо «германского происхождения» оставлено в Москве во время войны уже сам по себе является подозрительным. Естественно, что я, как всякий советский человек, горю желанием принести пользу моей Родине в момент, когда решается вопрос о существовании нашего государства и нас самих. Бесконечное ожидание (почти год) и вынужденное бездействие при сознании того, что я, безусловно, имею в себе силы и способности принести существенную пользу моей Родине в годину, когда решается вопрос быть или не быть, страшно угнетает меня. Всю мою сознательную жизнь я нахожусь на службе в советской разведке. Она меня воспитала и научила ненавидеть фашизм и всех врагов моей Родины. Так не для того же меня воспитывали, чтоб в момент, когда пришел час испытаний, заставлять меня прозябать в бездействии и есть даром советский хлеб? В конце концов, как русский человек, я имею право требовать дать мне возможность принести пользу моему Отечеству в борьбе против злейшего врага, вторгшегося в пределы моей Родины и угрожающего всему нашему существованию! Разве легко мне в бездействии читать в течение года сообщения наших газет о тех чудовищных злодеяниях германских оккупантов на нашей земле, этих диких зверей?

Тем более что я знаю в совершенстве язык этих зверей, их повадку, характер, привычки, образ жизни. Я специализировался на этого зверя. В моих руках сильное и страшное для врага оружие, гораздо серьезнее огнестрельного. Так почему же до сих пор я сижу у моря и жду погоды? Дальнейшее пребывание в бездействии я считаю преступным перед моей совестью и Родиной. Поэтому прошу Вас довести до сведения верховного руководства этот рапорт. В заключение заявляю следующее: если почему-либо невозможно осуществить выработанный план заброски меня к немцам, то я с радостью выполнял бы следующие функции: