Читаем Николай Ленин. Сто лет после революции полностью

В историографии этот период неправильно интерпретируется как заключительная фаза гражданской войны. Действительно, в это время продолжались военные действия в Крыму и на национальных окраинах, кроме того, разразилась пятимесячная советско-польская война. Однако внутренний смысл периода был другой. Это было «первое издание сталинизма», попытка построения тоталитарной экономической системы нового типа. Полное огосударствление экономики и массовый переход к рабскому труду должен был сочетаться с широким привлечением иностранного капитала. Однако у большевиков в тот период не было достаточного управленческого аппарата, а западные фирмы не хотели иметь дело с политически нестабильным и идеологически одиозным режимом. В результате в стране наступил экономический коллапс.

Во внутрипартийной жизни период знаменуется началом отстранения от власти Льва Бронштейна. С этой целью в конце 1920 года Ленин инспирирует внешне бессмысленную дискуссию о профсоюзах.

1920 год

(№№ отрывков: 1732−1953)

1732

Русский язык мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности. Употребляем их неправильно. К чему говорить «дефекты», когда можно сказать недочёты, или недостатки, или пробелы? Конечно, когда человек, недавно научившийся читать вообще и особенно читать газеты, принимается усердно читать их, он невольно усваивает газетные обороты речи. Именно газетный язык у нас, однако, тоже начинает портиться. Если недавно научившемуся читать простительно употреблять, как новинку, иностранные слова, то литераторам простить этого нельзя. Не пора ли нам объявить войну употреблению иностранных слов без надобности? Сознаюсь, что если меня употребление иностранных слов без надобности озлобляет (ибо это затрудняет наше влияние на массу), то некоторые ошибки пишущих в газетах совсем уже могут вывести из себя. Например, употребляют слово «будировать» в смысле возбуждать, тормошить, будить. Но французское слово «bouder» (будэ) значит сердиться, дуться. Поэтому будировать значит на самом деле «сердиться», «дуться». Перенимать французски-нижегородское словоупотребление значит перенимать худшее от худших представителей русского помещичьего класса, который по-французски учился, но во-первых, не доучился, а во-вторых, коверкал русский язык. Не пора ли объявить войну коверканью русского языка?

(«Об очистке русского языка (размышления на досуге, т. е. при слушании речей на собраниях)»)


1733

Надо добиться (и от Финкельштейна и ВСЕХ членов РКП за границей и от всех «бюро» и агентур), чтобы были НАНЯТЫ прикосновенные к литературе люди в КАЖДОЙ стране (для начала достаточно в Дании, Голландии и т. п.) с ОБЯЗАННОСТЬЮ собирать по 6−5 экземпляров КАЖДОЙ социалистической и анархистской и коммунистической брошюры и книги, КАЖДОЙ резолюции, ВСЕХ ОТЧЁТОВ и ПРОТОКОЛОВ о съездах и т. д. и т. п. НА ВСЕХ ЯЗЫКАХ. Всё доставлять в Копенгаген, в Стокгольм, в Вену и т. п. (в Берлин также). Оказии бывают – редко, но бывают. Надо заранее собирать через НАНЯТЫХ лиц (русские неряхи и НИКОГДА аккуратно делать этого не будут). Жалеть на это деньги глупо.

(Письмо Чичерину, 4 января)


1734

т. Серго! Получил сообщение, что Вы + командарм 14 пьянствовали и гуляли с бабами неделю. ФОРМАЛЬНАЯ БУМАГА… Скандал и позор. А я-то Вас направо-налево всем нахваливал!! и Бронштейну доложено… Ответьте тотчас:

1) Кто Вам дал вино?

2) Давно ли в РВС 14 у вас пьянство? С кем еще пили и гуляли?

3) – тоже – бабы?

4) Можете П О СОВЕСТИ обещать прекратить или (если не можете) КУДА Вас перевести? Ибо позволить Вам пить мы не можем.

5) Командарм 14 – пьяница? Неисправим?

Ответьте тотчас. Лучше дадим Вам отдых. Но подтянуться надо. Нельзя. Пример подаете дурной.

Привет! Ваш Ленин.

(Письмо Орджоникидзе, 5 января)

Речь на заседании коммунистической фракции ВЦСПС

1735

Перейти на страницу:

Похожие книги

1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука