Николай (ЛП)

- Почему? - внезапно спрашивает она.

Я пожимаю плечами.

- Проституция - одна из древнейших профессий. Секс всегда будет востребован.

- Нет... почему ты это делаешь? Зачем ты забираешь невинных девушек и превращаешь их в ничто иное, как мешки для мусора? Неужели ты не испытываешь вины? Разве тебе не плохо в таком жалком бесполезном месте?

Я улыбаюсь от раздражения.

- Сперва наперво, я никому не подчиняюсь. А женщины работают и находятся здесь по собственному желанию. И раз ты не поняла, то никому не причиняют здесь боли. У них самая дорогая одежды, они балуют себя регулярными походами в спа-салоны, и имеют круглосуточную охрану. Поверь мне, они могли бы заниматься гораздо худшими вещами до меня, а большинство это и делали. И отвечая на твой второй вопрос...нет. Я не чувствую никакой вины. Чувство вины — это удел слабых и эмоциональных. Это ты должна заботиться о ее пристанище. А меня это не ебёт никоем образом.

Она качает головой и саркастически улыбается.

- Вау. Я-то думала, что Принц будет более благородным.

Я чуть не подскакиваю. Принц. Она знает, Блять, она знает...

- И вот что я подумал, шлюхи должны быть более покладистыми, - резко отвечаю я, умело маскируя панику.

- Я. Не. Шлюха! - рычит она. Девушки, спящие в нескольких футах, шевелятся, но все же не просыпаются.

От удивления я поднимаю брови.

- Правда что ли? Ну, что ты планируешь сделать для меня? Ты знаешь характер моего бизнеса: долг должен быть полностью погашен. И как же ты собираешься заплатить мне по остаткам долга твоего отца?

Ее губа дрожит, и она сильно прикусывает ее, от чего та становится вместо малиновой белой. Девушка смотрит в сторону, пытаясь сморгнуть упрямые слезы и отчаянно скрыть свой страх от меня. Я знаю, что внушаю страх, и хочу видеть это. Я не могу без этого - без свежих, человеческих эмоций. Я хочу ее слезы, но снова, часть меня не хочет заставлять ее плакать.

Видите? Противоречивый ублюдок.

- Все, что захочешь, - наконец шепчет она, уставившись на меня. Хотя, скорее всего она не может видеть моего лица, ее выражение лица стойкое и уверенное. Храброе. - Все, что ты от меня захочешь.

Я медленно киваю, но я потрясен от того, что она согласилась на подобное дерьмо. И возможно немного разочарован. Может быть мне хотелось, чтобы она боролась со мной. Возможно хотел, чтобы она отказалась, так как считает это отвратительным и неправильным. А не полностью соглашалась с этим. Ни одна здравомыслящая, уважающая себя девушка не подписалась бы на такое дерьмо.

Я запускаю руку в волосы и дергаю их от необъяснимой злости. У этой девчонки нет никакого опыта работы в борделе, и все же она здесь, и я чертовски упрям, чтобы сделать что-нибудь с этим. И тот факт, что я хочу, блять, я хочу простить ей долг, который на нее повесил так называемый отец, ради того, чтобы трахнуть ее.

- Верно. Ну, мы должны начать прослушивание, - говорю я наотрез. Поднявшись, я начинаю расстегивать брюки.

- Чт…что? Что ты делаешь?

От ужаса она широко раскрывает глаза, когда замечает, черные волосы, выглядывающие из моих расстегнутых штанов.

- А как ты думаешь, что я делаю? Я не могу продавать то, что сам не попробую. Сейчас могу предположить, что ты вероятнее всего откажешься отсосать мне, так что единственный раз я сделаю исключение. - Все еще скрытый пеленой ночи быстрым движение, которое она не в состоянии увидеть, я приседаю перед ней.

- Я позволю тебе переспать со мной, красавица. Ты ведь именно этого хочешь? Видела, как я трахал этих девушек? Как заставил их стонать и выкрикивать мое имя? Ты ведь тоже так хочешь? Ты хочешь почувствовать меня глубоко внутри себя так же, как я был глубоко внутри них.

Когда я тянусь к лямке ее шелковой ночной рубашке, которую надела на нее Надя, я чувствую, как девушка дрожит под моими пальцами. Она всхлипывает в ту секунду, когда моя кожа прикасается к ее, легкое жжение бежит по моим пальцам и тонет глубоко внутри меня.

- Нет, - говорит она сквозь прерывистые рыдания. - Пожалуйста, не делай этого.

- Что? Предпочитаешь раздеться сама? - раздраженно насмехаюсь я, сжимая тонкую ткань. - Не надо разыгрывать страх передо мной. Ты знала, на что подписывалась.

- Но, но... я не могу. Не могу этого сделать. Прекрати, пожалуйста.

Я одергиваю руку назад и крепко сжимаю в кулак. Так же сильно, как я хочу дотронуться до нее, я жажду ее чувства чистого ужаса, я не хочу этого. Нет. Только не так.

- Разве это не то, чего ты хочешь? - спрашиваю я сквозь стиснутые зубы. - Разве ты не за этим сюда пришла?

- За этим! - плачет она. - Но я, я... я не могу.

- Не можешь? Не можешь что? Не можешь трахаться, как шлюха? - ору я. Девушки, лежащие на кровати, начинают просыпаться, но одним взмахом руки я снова вырубаю их. Я даже не забочусь о том, чтобы оставаться незамеченным. Все на чем я сосредотачиваюсь, так это на следующих словах, который слетают с этих пухлых, красных губ.

- Какая шлюха - девственница! - кричит она, соответствуя моей ярости. Ее грудь быстро вздымается, при этом ноздри раздуваются с каждым затрудненным вздохом.