Николай Некрасов

Лирика, созданная в этом году, необычно мрачна, содержит первые признаки разочарования результатами произошедшего в России исторического сдвига. Это видно в новой стилизации под народную песню (подобной «Огороднику» или «Буре») — пронизанном горькой иронией «Калистрате». Своеобразной парой к написанному в предыдущем году светлому «Зеленому шуму» стало более мрачное стихотворение «Надрывается сердце от муки…»: оно начинается с описания звуков топора, барабанов и цепей, после чего появляется образ весны с тем же зеленым шумом. Но если в первом случае зеленый шум оказывает облегчающее воздействие на душу, весна учит любить и прощать, то во втором лирический герой получает не любовь, а только заглушение злобы и покой. Более горько звучит стихотворение «Благодарение Господу Богу…», в котором трудно не видеть отклик на репрессии и первые жертвы, принесенные молодыми борцами. Обращение «брат» к «удаляемому с поста опасного» ранее уже использовалось в посвящении Михаилу Михайлову к стихотворению «Рыцарь на час». Поэт стремится увидеть в этих юношах братьев. В чем это братство? Очевидно, в тех идеях, за которые они гибнут и которые Некрасов утверждает в своих стихах.

Тогда же написанное стихотворение «Пожарище» показывает, что Некрасова продолжал интересовать открытый им для себя в «Деревенских новостях» жанр «сельского фельетона», обзора деревенской жизни. Это следствие понимания новой роли народа в жизни страны. Теперь, когда главное, судьбоносное событие произошло на «освобожденной Руси православной», каковы его последствия? Судя по стихотворению, они неутешительны: всюду бедность и упадок, а пожары — единственное сельское «развлеченье». Крестьяне в «Пожарище» сравниваются с червями, копошащимися на трупе — это одно из самых жестоких сравнений в некрасовской поэзии, в которой жестоких картин немало. В конечном счете вся деревенская помещичья пореформенная Россия уподобляется здесь сдохшей лошади, гниющему трупу.

К тому же жанру, безусловно, относится и жалобная «Орина, мать солдатская». Это тоже сценка, описание разговора, за которым стоит постановка актуальной проблемы. В данном случае имеются в виду рекрутчина, телесные наказания, существование которых превращало многих честных офицеров в революционеров или сочувствующих революционерам. Военная реформа была одной из наиболее назревших, и на нее с самого начала шестидесятых годов взяло курс либеральное Военное министерство, которое с 1861 года возглавил знакомый Некрасова и Чернышевского Дмитрий Алексеевич Милютин. Стихотворение прежде всего содержит скрытый призыв отменить рекрутчину, но за душераздирающей историей несчастного солдата, умершего дома от того, что делали с ним в армии, встает и другая тема — уже доминирующая в некрасовской поэзии тема огромной силы народного духа, народа как носителя высших нравственных ценностей. Отношения между Ори-ной и ее сыном — безграничная любовь. Сын жалеет мать, остающуюся в одиночестве. Орина, в отличие от старухи из стихотворения «В деревне», жалеет не себя, а сына, при этом она поразительно сдержанна в своем горе и мужественна, она не жалуется, а рассказывает. Но означают ли это мужество и нравственная красота, которые «мать солдатская» обретает в своих страданиях, что сами страдания можно признать чем-то «естественным» и даже полезным для народа? Этот вопрос находит ответ в еще одном произведении, завершенном в том же году.

Поэма «Мороз, Красный нос» была, видимо, начата еще в конце 1862 года, во время пребывания Некрасова в Грешневе возле умирающего отца. Она создавалась частями, ее замысел постепенно укрупнялся: сначала была написана короткая первая главка, затем — часть «Смерть крестьянина» (первоначально «Смерть Прокла») и, наконец, последняя часть, давшая название всей поэме. Возможно, этот сложный процесс создания обусловил ощущение экспериментального характера поэмы при кажущейся простоте сюжета: крестьянин-отходник простудился и умер, несмотря на попытки его вылечить; его молодая вдова, оставив сирот у стариков, едет в лес нарубить дров и замерзает. При этом композиция поэмы выглядит почти избыточно сложной, первая часть изобилует инверсиями, тон рассказа меняется на всём его протяжении.

«Мороз…», в отличие от «Коробейников», в большей степени поэма не для народа, а о народе. В ней важную роль играет голос самого автора и одновременно лирического героя, звучащий в посвящении и в нескольких лирических отступлениях. Здесь не какой-то безличный человек из народа, но, несомненно, сам автор рассказывает историю, случившуюся в крестьянской семье, рассказывает, очевидно, потому, что она отвечает его собственным настроениям. Изначальный импульс очевиден — ему самому плохо, он раздружился с Музой, чувствует, что «пора умирать», и ищет у народа способ преодоления нравственных страданий.