Николай Некрасов

Скорее всего, «Левиафан» принес бы Белинскому определенный доход, не меньший, чем «Петербургский сборник» Некрасову. Тому, однако, план издать еще один альманах в какой-то момент показался слишком заурядным, не соответствующим новым возможностям. Ему больше не хотелось издавать сборники, занимаясь, в сущности, одноразовыми предприятиями, которые его учитель простодушно называл «спекуляциями». И там, где Белинский усматривал еще одну «спекуляцию», Некрасов рассчитывал на выход своей издательской деятельности на новый, высший уровень. К таким мыслям его подталкивал сам Белинский, видевший принципиальную разницу между крупным капиталистом и мелким торговцем и рассчитывавший, что крупное предприятие даст возможность преодолеть «грязь», неизбежную для всякой торговли и спекуляции. Так, в статье о Кольцове (запавшей в душу Некрасова) критик писал: «Кольцов полагал большое различие между купцом-капиталистом, которому не только необходимо — даже выгодно быть честным, потому что честность дает кредит, а без кредита большая торговля невозможна, и между мелким торговцем, которого положение всегда скользко, ненадежно, неопределенно, который всегда принужден вертеться ужом и жабою, кланяться, подличать, божиться, натягивать всеми правдами и неправдами…» Некрасов хотел перестать «вертеться» и «кланяться».

Некрасову приходит в голову идея издания литературного журнала, в котором ведущим сотрудником, определяющим его направление, будет Белинский. В основу же первых номеров Некрасов решает положить материал, уже собранный или обещанный для «Левиафана», на что, по его мнению, Белинский должен был охотно согласиться. Замысел был столь красивым, сколь и авантюрным: Белинский, не поставленный в известность, мог не согласиться и сорвать или осложнить дело в самом начале. Однако этим риск не исчерпывался. Нужно иметь в виду, что, хотя мысль издавать самостоятельно, без участия Краевского, литературный журнал, в котором Белинский был бы полным хозяином, носилась в воздухе (ее можно встретить в письмах Кетчера или Герцена еще в 1845 году), сама необходимость создания литературного журнала, где публиковалась бы публицистическая, научная и художественная продукция авторов западнического направления, вовсе не была очевидной. Такой журнал уже существовал — «Отечественные записки». Никаких предпосылок для создания второго журнала не было: теоретических разногласий и, соответственно, «фракций» внутри западнической «партии» не возникало, не выросло внезапно и поголовье хороших писателей. В журнале Краевского всем хватало места. Более того, сам Некрасов не верил, что публика станет покупать два журнала западнического направления. Он предполагал издавать не второй, а единственный журнал либеральных западников. Новый журнал, по замыслу Некрасова, должен был не вступить в конкурентную борьбу с «Отечественными записками», а занять их место. Краевский должен быть устранен, а его журнал уничтожен. Некрасов с самого начала представлял себе, как можно этого добиться.

Попытка конкуренции с Краевским выглядела на первый взгляд поединком муравья со слоном. Краевский, несомненно, по сравнению с Некрасовым казался тяжеловесом. Однако для более внимательного наблюдателя, каким был сам начинающий издатель, дело обстояло вовсе не безнадежно. Прежде всего, у Некрасова были причины считать себя литературным предпринимателем, не уступающим Краевскому. Изданные им сборники оказались более яркими и значительными явлениями литературной и общественной жизни, чем любая книжка «Отечественных записок». Некрасов не сомневался, что может вести финансовые и организационные дела журнала не хуже Краевского, поскольку к этому времени прекрасно освоил все тонкости издательского дела, имел опыт издания «Литературной газеты». Не уступая будущему конкуренту в технических вопросах, Некрасов, несомненно, превосходил его «идейно», к тому же был уже признанным поэтом. Несмотря на отсутствие начального капитала, он мог рассчитывать на свое умение получать кредиты. Кроме того, даже сама его бедность могла быть источником силы: голодный, жадный и энергичный начинающий издатель выступал против (как могло казаться Некрасову) подуставшего, пресытившегося, растратившего бойцовские качества «маститого» коллеги. И, конечно, в борьбе с Краевским Некрасов имел такой козырь, как Белинского. И это касалось не только его способности придать журналу яркое, определенное направление, но в еще большей степени его авторитета в круге западников. Белинский должен был, по замыслу Некрасова, убедить своих друзей порвать с «Отечественными записками» и перейти в новый журнал. Это казалось делом легким и естественным: зачем иметь дело с «торгашом» и «беспринципным эксплуататором Белинского», с которым ни у кого не было идейной близости, и не лучше ли объединиться вокруг нового журнала того же направления?