Николай Петров

Отец опускает глаза, когда сморю в его лицо. Что это — отвращение или смущение, которое мелькает на опущенном лице?

Маленькая частичка моего сердца умирает, когда он отказывается встречаться со мной взглядом.

— Кажется, моя дорогая, сегодня решается твое будущее. Ты хочешь выйти замуж за Антона? — голос Николая уверенный, когда он обращается ко мне. Его пальцы сжимают мою ладонь, и он усаживает меня рядом с собой.

— Ни за что на свете, — смотрю на Антона со всем презрением и ненавистью, на которые только способна.

— Что ж, Антон. Тебе следует позвонить своему отцу и сказать, что тебе нужна новая жена, — Николай небрежно прислоняется к своему столу.

Только я стою под таким углом, что вижу, как он медленно открывает верхний ящик.

— Ни хрена! — Антон брызжет слюной. — Контракт подписан. Она моя! — он делает шаг вперед, как будто хочет схватить меня, но двое крупных мужчин, которых Николай держит рядом с собой в качестве телохранителей, тянут его руки в стороны.

Он вырывается из их хватки, пока его лицо не краснеет.

— Это правда, Николай, — мой отец встает. Я никогда раньше не слышала, чтобы он называл Николая иначе, чем «Босс». Его брови нахмурены, когда он смотрит на меня, гнев искажает его черты.

— Ну. Разве это не интересно? — моя рука дрожит, когда Николай смеется. — Видишь ли, Наталья и я, ну, мы поженились этим утром на частной церемонии. Не так ли, маленькая птичка?

От волнения у меня перехватывает дыхание, и я поднимаю руку, чтобы показать кольцо, которое теперь украшает ее.

— Да, папочка, — искренняя улыбка растягивает мои щеки. Я не могу сдержать головокружительное чувство, которое не покидало меня все утро после того, как мы обменялись клятвами.

— Ни за что на свете, — отец пытается подойти ближе, но его останавливает тяжелая рука одного из телохранителей. — Ей не нужен твой старый член, Николай. Она слишком молода для тебя.

— Тем не менее мы нашли способ. И, могу тебя заверить, ей все очень нравится. Какая ирония в том, что твоя дочь бросается в мои объятия, потому что ты чудовище?

Мой муж поворачивает меня к краю стола и отпускает руку, чтобы положить ее на талию.

— Кажется, необходимо небольшое завершение нашего брака, — его слова тихие, но слышны не только мне. — Хочу, чтобы все знали, что ты моя, — шепчет он так, чтобы только я могла его слышать.

Слегка киваю ему. Он предупреждал меня, что до этого может дойти, и, как ни странно, эта мысль не дает мне покоя с тех пор, как он впервые предложил это. Он сказал мне не надевать трусики, чтобы облегчить задачу, но это также дало мне легкий доступ к разрядке нервной энергии, пока я ждала.

— Хорошая девочка, — он прикусывает зубами мое ухо, прежде чем я слышу, как расстегивается молния, а рука мягко толкает меня между плеч, чтобы я наклонилась над его столом.

— Блядь, нет! Она моя! — Антон вырывается из удерживающих его рук телохранителей.

Я закрываю глаза, чувствуя, как твердая эрекция Николая прижимается ко мне и скользит внутрь, заполняя меня своим толстым членом.

Черт, так приятно, когда он врезается в меня.

Пара мужчин, сидящих в кабинете, смеются. Они даже время от времени подбадривают меня, но фразы для меня путаются, поскольку давление в животе нарастает. Мир вокруг нас меркнет, когда его пальцы больно сжимают мои бедра.

Все ближе и ближе я подхожу к краю забвения, когда он входит в меня. Его рука оставляет мое бедро и тянет за волосы, чтобы поднять лицо с того места, где оно покоилось на моих руках, еще один крик наполняет комнату, заставляя мои глаза распахнуться.

Антон вырывается из рук охранников и бросается ко мне, вытянув руки.

Я чувствую, как Николай делает быстрое движение, прежде чем по комнате разносится выстрел, от которого у меня звенит в ушах.

Антон падает поперек стола. Его глаза находятся всего в нескольких сантиметрах от моих и расфокусируются, когда из идеальной круглой дырочки в центре лба начинает сочиться единственная капля крови.

Паника сливается с нарастающим адом в моем животе, и я теряю контроль. Волна экстаза прокатывается по мне, и крик кульминации содрогается с оттенком страха.

Обмякшее тело Антона медленно сползает со стола, когда Николай с хрипом высвобождается и тянет меня за волосы так сильно, что я больше не могу смотреть на жуткую сцену передо собой.

Тишину нарушают аплодисменты. К моим щекам приливает жар. Не могу поверить, что я только что это сделала.

— Теперь возвращайся в нашу спальню и будь готова принять меня. — Николай отстраняется, и я чувствую, как теплая капля спермы стекает по моему правому бедру.

Его пальцы находят вытекающую сперму, и он толкает ее обратно в мою киску.

— Это останется здесь, малышка, — мягко хлопнув меня по заднице, он одергивает мою юбку обратно и отстраняется.

У моего отца на каждой руке по наручнику, которые удерживают его неподвижно. Побелевшие костяшки пальцев сверкают, как маяки, на сжатых кулаках прямо под большими руками мужчин, прижимающих их к полу.

— Гребаная шлюха, — шипит он. — Ты разрушила мою жизнь.

Я не могу устоять.