Николай Второй. Борьба с красным террором

Меня разбудили, когда было ещё темно и первые лучи солнца только собирались появляться из-за горизонта.

Во дворе уже стояло множество карет и большое количество охраны. Моя охрана стояла рядом с охраной императора и выглядела не так красиво, но зато была вооружена намного лучше, что сразу же бросалось в глаза. У каждого из казаков и охранников, сопровождавших меня, были укороченные винтовки и по два револьвера, а у некоторых и новые винчестеры. Помимо этого, каждый нёс по два ножа и шашку, а к седлу был прикреплён топор необычной формы.

Вся процессия растянулась почти на километр, и скорость движения была небольшая. Впереди двигалась охрана императора, затем шли две кареты с чиновниками, а за ними шла карета императора, запряжённая шестью лошадями белоснежной масти. Моя карета и охрана двигались в самом конце процессии. Только казаки из охраны, периодически меняясь, двигались впереди, осматривая не только дорогу, но и ближайшие заросли.

Эту манеру сопровождения я уже давно отработал с охраной, и они выполняли её без напоминания. Хотя вдоль дороги и стояли посты охраны в виде солдат и полицейских, но они были достаточно редкими и стояли в основном в крупных населённых пунктах, которые мы проезжали. Всю дорогу я дремал, и поэтому наше путешествие прошло для меня незаметно. На подъезде к Александро-Невской Лавре уже собралась внушительная толпа встречающих, подавляющим большинством которых были молодые девушки и женщины в нарядных платках.

Новость о новом манифесте царя ещё не разошлась среди народа, но все ожидали, что будет объявлено о новых изменениях в законе. Многие удивлялись большому количеству встречающих женщин и строили версии происходящего. Кто-то выдвигал даже версию, что будут выбирать невесту для наследника из народа. Все эти пересуды я прекрасно слышал, пока шёл к храму, где собралась ещё более внушительная толпа.

Служба прошла совершенно спокойно и без эксцессов. Когда император вышел и встал на ступенях храма, народ замер в ожидании. Приняв от одного из сопровождающих позолоченную папку с царским гербом и открыв её, император зачитал короткий манифест об уравнивании прав женщин наравне с мужчинами вне зависимости от сословного положения, после чего в народе поднялся невнятный шум, выражающий в основном удивление. После этого императрица Мария Фёдоровна вышла немного вперёд и сообщила всем, что в связи со столь значимыми переменами в жизни женщин, она упросила императора назначить этот день праздничным и с сегодняшнего дня отмечать его ежегодно и обязательно Крестным ходом в честь Божьей матери, Пресвятой Богородицы.

Эта новость вызвала ещё большее воодушевление у женской половины собравшихся, на лицах многих из присутствующих женщин засияли радостные улыбки.

Одна из женщин упала перед Марией Фёдоровной на колени, и следом за ней последовали и все остальные, включая мужчин и дворян, которые хоть и с неохотой, но всё же склонились в почтительном поклоне. Сразу после этого с иконой в руках императрица возглавила Крестный ход, за которым потянулся и весь собравшийся народ. Колокола Александро-Невской Лавры поддержали шествие колокольным перезвоном. Мы с императором и мужской частью сопровождающих шли почти в конце колонны, неся так же иконы с образом Пресвятой Богородицы. Что происходило в начале колонны, мы не видели, но удивлённые лица прохожих, говорили нам о том, что многие ещё не поняли о произошедших изменениях в нашей стране. Многие встреченные нами женщины присоединялись к шествию, периодически вознося хвалу Пресвятой Богородице и императрице Марии Фёдоровны. Когда мы уже дошли до Знаменской площади, то появились первые мальчишки продающие газеты с новым манифестом. Многие прохожие покупали их и, с удивлением читая, присоединялись к нашему шествию. Крёстный ход закончился перед Зимним Дворцом, у которого Мария Фёдоровна произнесла небольшую речь, после чего вместе со мной и императором прошла во дворец. Люди на площади перед дворцом не спешили расходиться, обсуждая необычное событие, произошедшее сегодня. Для консервативного общества, живущего столетними традициями, принять такие изменения было непросто, но та манера, с которой всё было проведено, и большое количество счастливых женщин всё же не давали возможность высказываться противникам этих изменений слишком громко, так как пара тумаков от стоящих рядом женщин быстро остудили слишком рьяные головы.

Сразу после пришествия во дворец меня и князя позвали на завтрак. На праздничном столе стояло довольно много разнообразных блюд, что было несколько не свойственно нашей семье, а счастливое выражение лица Марии Фёдоровны говорило само за себя. Когда мы немного перекусили, то моя мать, обращаясь ко мне, произнесла.