Николай Второй. Вторая мировая война 1931 года (СИ)

— Не стрелять, первые пять танков пропустить через мост, — раздалась команда по цепи. Я продублировал команду сообразив, что с силой сжимаю винтовку, а точнее, автоматический карабин, который получил недавно. Осторожно убрав палец с курка, я перевёл дух. Я и не заметил, как всё проделал и как я оказался в общем окопе вместе со всеми. Расстояние до противника постепенно сокращалось и я стал выбирать себе цель, в которую буду стрелять. Выставив прицел на триста метров, я решил взять на прицел десятый танк, рассудив, что первые пять пропустят и артиллерия с танками сработает по первым трём. Конечно, повредить с винтовки танк я не смогу, но на дистанции в триста метров, попасть в открытый люк водителя, шансы у меня есть, а значит, я могу если не ранить, то напугать водителя, что тоже немаловажно, да и пуля в танке, даже рикошетом может ранить. Когда первые танки въехали на мост, я тщательно прицелился и, как только прозвучал первый выстрел, нажал на курок, а затем подкорректировав подпрыгнувший ствол, послал ещё несколько выстрелов в открытый люк танка, где было видно лицо немецкого водителя. Я, конечно, стрелял не один и, наверняка, кто-то ещё целился в люк этого танка, но самое главное, что танк, дёрнувшись, заглох и резко встал. Следовавший за ним танк, врезался в него и тоже заглох. В это же время первые три танка, не доехавшие до моста, взорвались от попаданий снарядов с короткой дистанции. В тот же миг мост по которому ехал пятый по счёту танк, взорвался от мощного взрыва, и танк, подбросив, боком, опрокинуло в воду. Пулемётчики уже вовсю поливали огнём вражеских мотоциклистов, сражая их перекрёстным огнём. Ехавшие первыми танки, которые передрались на эту сторону речушки, начали разворачиваться, но получив по снаряду, замерли, а у одного взрывом оторвало башню.

Противник сориентировался очень быстро и уцелевшие танки, развернувшись, попробовали атаковать нас. Несколько солдат, как только начался обстрел колонны, сдёрнули маскировочные сети с муляжей пушек, стоящих неподалёку. Это придумал наш лейтенант ещё когда мы копали вторую траншею. Противник не особо разбираясь в первую очередь атаковал муляжи пушек, сделанные из фанеры и досок, с красными звёздами нарисованные на них. Это дало возможность сделать ещё по одному прицельному выстрелу, прямой наводкой. Я время даром не терял и заметив, что из подбитого танка пытается выбраться немец, несколькими выстрелами снял его. Теперь я был уверен, что этого противника убил я, но чувств я при этом никаких не испытывал. Уже через десять минут стрельба прекратилась, а уцелевшая техника противника, ушла в лесок или скрылась за поворотом.

Первый бой мы выиграли, и это подняло наш дух, ещё раз осмотрев поле боя, я насчитал девятнадцать танков и шесть бронетранспортёров. Мой танк и следующий за ними повреждений не получил и я решил сообщить об этом лейтенанту.

Пройдя десяток метров, я обратился к нему.

— Товарищ лейтенант, пятый и шестой танк от переправы, не подбиты, в первом убит водитель, а во втором, скорее всего, пострадал экипаж от столкновения, если немцы вернутся, они смогут их завести, а возможно во втором и экипаж на месте, могут внезапно нас атаковать,

— Спасибо боец, сейчас передам артиллеристам, чтобы перед сменой позиции подбили их.

Минут через пять дважды ухнула пушка справа и оба танка задымили, а через пару минут и загорелись. Из второго попытались выбраться два человека, но были убиты дружным огнём. Затишье длилось минут двадцать, после чего нас начали обстреливать из миномётов. Спрятавшись на дно окопа, я сжал уши руками, обняв коленями винтовку. Всё это время я думал, что следующая мина обязательно попадёт в меня. Но тут меня грубо толкнули и я услышал голос лейтенанта,

— К бою!