Николка Персик. Аня в Стране чудес

Как только присяжники немного успокоились после пережитого волнения и как только их доски и карандаши были найдены и поданы им, они принялись очень усердно записывать историю несчастья – все, кроме Яши, который, казалось, <был> слишком потрясен, чтобы что-либо делать, и мог только глядеть в потолок, неподвижно разинув рот.

«Что ты знаешь о преступленьи?» – спросил Король у Ани.

«Ничего», – ответила Аня.

«Решительно ничего?» – настаивал Король.

«Решительно ничего», – сказала Аня.

«Это очень важно», – проговорил Король, обернувшись к присяжникам. Те было начали заносить сказанное, но тут вмешался Кролик.

«Неважно – хотите сказать, Ваше Величество?» – произнес он чрезвычайно почтительным голосом, но с недобрым выражением на лице.

«Неважно, да, да, конечно», – быстро поправился Король и стал повторять про себя: «Важно – неважно, неважно – важно», – словно он старался решить, какое слово звучит лучше.

Некоторые из присяжников записали «важно», другие – «неважно». Аня могла заметить это, так как видела их доски. «Но это не имеет никакого значенья», – решила она про себя.

В эту минуту Король, который только что торопливо занес что-то в свою записную книжку, крикнул: «Молчанье!» – и прочел из этой же книжки следующее:

«Закон сорок четвертый. Все лица, чей рост превышает одну версту, обязаны удалиться из залы суда».

Все уставились на Аню.

«Превышаешь!» – молвил Король.

«И многим», – добавила Королева.

«Во всяком случае, я не намерена уходить, – сказала Аня. – А кроме того, это закон не установленный, вы сейчас его выдумали».

«Это старейший закон в книге», – возразил Король.

«Тогда он должен быть законом номер первый, а не сорок четвертый», – сказала Аня.

Король побледнел и захлопнул записную книжку.

«Обсудите приговор», – обратился он к присяжникам, и голос его был тих и трепетен.

«Есть еще одна улика, – воскликнул Белый Кролик, поспешно вскочив. – Только что подобрали вот эту бумажку».

«Что на ней написано?» – полюбопытствовала Королева.

«Я еще не развернул ее, – ответил Кролик. – Но, по-видимому, это письмо, написанное подсудимым… к… к кому-то».

«Так оно и должно быть, – сказал Король. – Разве только если оно написано к никому, что было бы безграмотно, – не правда ли?»

«А как адрес?» – спросил один из присяжников.

«Адреса никакого нет, – сказал Кролик. – Да и вообще ничего на внешней стороне не написано. – Он развернул листок и добавил: – Это, оказывается, вовсе не письмо, а стихи».

«А почерк чей, подсудимого?» – спросил вдруг один из присяжников.

«В том-то и дело, что нет, – ответил Кролик. – Это-то и есть самое странное».

Присяжники все казались озадаченными.

«Он, должно быть, подделался под чужой почерк», – решил Король. Присяжники все просветлели.

«Ваше Величество, – воскликнул Валет, – я не писал этого, и они не могут доказать, что писал я: подписи нет».

«То, что ты не подписал, ухудшает дело, – изрек Король. – У тебя, наверное, совесть была нечиста, иначе ты бы поставил в конце свое имя, как делают все честные люди!»

Тут раздались общие рукоплесканья: это была первая действительно умная вещь, которую Король сказал за весь день.

«Это доказывает его виновность, конечно, – проговорила Королева. – Итак, отруб…»

«Это ровно ничего не доказывает, – перебила Аня. – Вы же даже не знаете, о чем говорится в этих стихах».

«Прочесть их», – приказал Король.

Белый Кролик надел очки.

«Откуда, Ваше Величество, прикажете начать?» – спросил он.

«Начни с начала, – глубокомысленно ответил Король, – и продолжай, пока не дойдешь до конца. Тогда остановись».

В зале стояла мертвая тишина, пока Кролик читал следующие стихи:

При нем беседовал я с нею
О том, что он и ей, и мне
Сказал, что я же не умею
Свободно плавать на спине.

Хоть я запутался – не скрою, –

Им ясно истина видна;
Но что же станется со мною,
Когда вмешается она?

Я дал ей семь, ему же десять,

Он ей – четыре или пять.
Мы не успели дело взвесить,
Как все вернулись к нам опять.

Она же высказалась даже

(Пред тем, как в обморок упасть)
За то, что надо до продажи
Ей выдать целое, нам часть.

Не говорите ей об этом

Во избежанье худших бед.
Я намекнул вам по секрету,
Что это, знаете, секрет.

«Вот самое важное показание, которое мы слышали, – сказал Король. – Итак, пускай присяжные…»

«Если кто-нибудь из них может объяснить эти стихи, я дам ему полтинник, – проговорила Аня, которая настолько выросла за время чтения, что не боялась перебивать. – В этих стихах нет и крошки смысла – вот мое мнение».

Присяжники записали: «Нет и крошки смысла – вот ее мненье», но ни один из них не попытался дать объяснение.