Никомахова этика

§ 1. Отношение пропорциональности, как было сказано, спасает и уравнивает дружбу во всех дружественных союзах, в которых участвуют неравные, подобно тому как в общественном союзе сапожник получает за свои сапоги по их достоинству, как ткач и все остальные. Здесь есть общая мерка — деньги, с которыми все сравнивается, и они все измеряют. В дружественном союзе, основанном на любви, человек любящий иногда жалуется на то, что он за свою великую любовь не встречает взаимности (не имея ничего, что заслужило бы любви); напротив, человек любимый жалуется на то, что ему ранее все обещали, а потом обещанное вовсе не исполняют. Это случается, когда любят исключительно ради наслаждения, а любимый имеет в виду лишь свою пользу и когда обе стороны не находят желаемого; где мотивы любви таковы, там любовь прекращается, как только не достигается цель, ради которой любовь возникла. Они ведь любили не друг друга, а лишь нечто, что принадлежало им, и притом нечто весьма непрочное; поэтому непрочны и подобные дружественные союзы. Напротив, дружественные союзы, покоящиеся на нравственной основе, как было сказано, прочны, ибо они заключены ради них самих. Друзья расходятся и в тех случаях, когда они достигают иного, чем то, чего ожидали, ибо получивший не то, чего ожидал, находится в положении, как будто бы он ничего не получил. Это, например, случилось с игроком на цитре, которому было обещано, что ему тем больше заплатят, чем лучше он будет петь. Когда он на следующий день потребовал обещанного, последовал ответ, что ему уже заплачено наслаждением за наслаждение; если бы все ожидали этого, тогда наслаждение было бы достаточной платой; если же один имел в виду наслаждение, а другой выгоду и один достиг своей цели, другой нет, то сделка их кажется не очень красивой. Человек стремится к тому, в чем он нуждается, и ради этого он отдает то, что имеет. Но кто определяет ценность: дающий или получающий? Кажется, что дающий предоставляет это получателю, как, говорят, делал и Протагор: обучив чему бы то ни было, он предоставлял ученику определить, во сколько он ценит его труд; именно столько он и брал. В этих случаях некоторые довольствуются по пословице[18]: «Платою другу» и т. д. Берущие деньги впредь и не исполняющие потом того, что обещали, в силу слишком великих обещаний, естественно, подают повод к обвинениям, ибо они не выполняют своих обязательств. Софисты, быть может, по необходимости поступают так, ибо никто иначе не дал бы им денег за то, что они знают. Они вполне заслуживают порицания и обвинения, ибо, взяв деньги, не выполняют обещанного. Раньше было сказано, что в тех случаях, когда нет положительных взаимных обязательств относительно известных услуг, и когда услуги оказываются ради самих лиц, участвующих в дружбе, в этих случаях нет обвинений, ибо подобная дружба основана на добродетели. Что касается ответа на услугу, то он должен сообразоваться с намерением, ибо от этого зависит дружба и добродетель; так должны поступать те, которые имели общение с [истинной] философией. Цена услуги определяется не деньгами, ей и нет равной цены, но здесь, как по отношению к богам и родителям, достаточно выполнить возможное. Если же дар не таков, но имеется в виду возвращение, то это последнее должно удовлетворить обе стороны; если же это невозможно, то не только необходимо, но и справедливо, чтобы ценность определял получающий. Если заимодавец получит столько, насколько предмет был полезен получателю или поскольку он доставит ему наслаждение, то он получит именно столько, сколько ему следует со стороны должника. Это, кажется, и соблюдается в купле и продаже, и кое-где существуют законы, запрещающие начинать процесс в случаях добровольных договоров ввиду того, что с человеком, которому доверился, следует и разделаться именно в той форме, в которой договорился [то есть добровольно]. Закон предполагает, что справедливее, чтобы тот, кому было уступлено нечто, определил ценность предмета, чем тот, который добровольно уступает. В большинстве случаев владельцы известного предмета и те, которые желают им овладеть, оценивают его неодинаково. Всякий ценит очень высоко свою собственность и то, что он отдает. Но обмен может произойти лишь в той цене, которую определяет получающий этот предмет; однако он должен определять ценность предмета не во столько, во сколько она ему представляется, когда он им владеет, а во столько, во сколько он его ценил прежде, чем владел им.