Никому я тебя не отдам (СИ)

- Тогда, думаю, мы с ним договоримся. Своя тушка подороже будет, чем ебнутая сестричка.

- А вот это хрен знает, - отозвался Стас. – Он же помешан на ней.

- То, что он больной, никто не отрицает, - хмыкнул Маршал, выбросив окурок в окно. – Но должен же понимать, во что вляпался.

- Это тоже спорный вопрос, - хохотнул Мишка. – Пиздец, это ж каким нужно быть тупым, чтобы соглашаться на такие условия. Даже если у него все гуд будет, он расплатится с теми парнями и станет самостоятельным только лет через пять.

- Только он быстрее сдохнет, - улыбнулся Глеб. – И не факт, что не от рук тех же парней. Кстати, они кроме бабла ему ничего не давали? Не хочется ввязываться в их отношения.

- Не, - качнул головой Мишка. – Их не заденем. Да и в случае чего, с ними можно будет договориться насчет его тушки.

- Так понравилась идея с органами? – усмехнулся Стас.

- Ну, а что, - дернул плечами блондин. – Ты прикинь, сколько бабла можно будет срубить. Это ж еще одна, а то и две тачки.

- Бля, чуваки, это не наша тема, - засмеялся Глеб. – Хотя реально заманчиво.

- Хуле, будем спасителями Земли от конченных идиотов, - подхватил Мишка.

- Ага, мстители, блять, - бросил Стас, и парни засмеялись в голос.

Захар Златов сидел за дальним столиком своего бара в окружении нескольких ребят и пары девчонок довольно дешевого вида. Рядом с ним расположилась высокая черноволосая девушка, с презрением поглядывавшая на шлюх, висевших на парнях. Последние были довольно счастливы от женского внимания.

В баре было немноголюдно. Да и то, все присутствующие были людьми Захара. Сегодня, как и каждую другую пятницу, их большая «семья» - как это любил называть Златов – отдыхала после трудовой недели. Приглушенный свет, ненавязчивая музычка, расслабляющая атмосферка, уже нетрезвые люди. Все, как надо. Все, как они привыкли.

- Юля, ты как? – Захар повернулся к сестре, на чьем лице еще были следы недавнего происшествия. Пара синяков, как она ни пыталась скрыть их макияжем, все равно были видны, и искусанные губы.

Девушка взглянула на долговязого, худого парня с блеклыми отросшими рыжими волосами, глядящего на нее с выражением какого-то маниакального обожания в серых глазах, и передернула плечами:

- Нормально.

- Точно? Может, хочешь что-нибудь? – не унимался Захар. Он уже порядком достал Юлю своей гиперзаботливостью, обусловленной любовью к ней, и та лишь злобно зыркнула на сводного брата.

- Отстань! Все нормально! – раздраженно бросила она и поднялась. – Схожу в уборную.

- Хорошо, - кивнул он. – Не злись.

Проигнорировав его последние слова, девушка удалилась в сторону туалета, буквально на коже ощущая мерзкий липкий взгляд Захара. Брат несказанно бесил ее. Бесил со своими телячьими нежностями и попытками затащить в постель. Она уже давно бы порвала с ним все связи, если бы не одно «но» - она могла спокойно вертеть им в своих целях. Захар никогда ей не отказывал, и не откажет.

Встав в уборной перед зеркалом, Минаева посмотрела на свое лицо. Воспоминания о том, что творили с ней парни Глеба, яркими картинками пронеслись перед глазами. На коже тут же выступил холодный пот, а краска сошла с лица. Ее затрясло, и чтобы просто устоять на ногах, ей пришлось вцепиться в края раковины, сжимая ее до белеющих костяшек. Сердце ускорено заколотилось от ожившего в груди панического ужаса.

- Ты не сломал меня, Маршал. Не… сломал…

Перед глазами появился образ одетого в черное широкоплечего высокого парня, смотрящего на нее с ненавистью и отвращением. Смотрящего без жалости, с одним откровенным презрением и желанием уничтожить.

Минаеву затрясло сильнее. Настолько, что она скинула туфли и стала на прохладный кафель босыми ногами. Девушка подняла взгляд на себя. По щекам текут слезы. Слезы злости и панического ужаса, который она уже просто не может контролировать.

С криком девушка обрушилась на пол, изо всех сил стукнув по нему кулаками.

- Не сломал! Не сломал!!! – кричала она раз за разом, ударяя по полу руками и даже не чувствуя боли. – Не сломал, черт тебя дери!

Минаева изо всех сил пыталась прогнать его образ из головы, но он лишь с отвращением смотрел на нее, постепенно превращаясь в нечто настолько жуткое и страшное, что девушка готова была начать биться головой о стены, лишь бы не видеть этот оскал, появившийся на его губах и этот взгляд, вгрызающийся в самое сердце.

- Уйди, - зарыдала она, уткнувшись в пол, совсем как тогда, в ангаре, когда пыталась вымолить у него прощение.

Только он не собирался никуда уходить. Казалось, он засел в ее голове навечно, чтобы напоминать о том, насколько она была унижена. Напоминать о том, что она никто. Что ему ничего не стоит ее уничтожить.

Напоминать о том, что ее гордость ничего не стоит.

Пы.Сы. - Спасибоу всем, кто поработал с публичной бетой. Букеты ромашек и лучи любви вам)

21.