Никому не говори!

Я с подозрением уставился на Вадима.

– И откуда ты это знаешь?

Парень смерил меня взглядом, мол, ты в своём уме?

– Она живёт через стенку, я должен знать, кто окружает людей, которых я пускаю в свою квартиру. У них маленький ребёнок, вдруг у Фризер с головой не в порядке, а я потом отвечай.

Разумно. Я снова посмотрел на недовольную, но смиренно терпящую осмотр девушку и усмехнулся. Значит, клуб тебя испортил. И не такая уж ты наученная как пытаешься казаться. Однако актриса что надо. Так изящно выводить меня из себя целых два года, выдавать себя за качественную шлюху. И если бы не эта история со Славиком, я бы даже поаплодировал, если б не одно «но» – заигралась, девочка, и вжилась в роль.

Собака вдруг глухо зарычала, привлекая внимание собравшихся, и Нина побледнела.

– Что там?

Один из кинологов опустился на колени и заглянул под шкаф, куда собака ткнулась носом.

– Коробка, – ответил он владелице здания. – Из-под обуви. Молодец, Ферзь. Хороший мальчик. Капитан Захаров! Обыскали уже всё тут. Куда дальше?

Бомба в её кабинете. Рядом с письменным столом.

– Обыщите всё здание. Мне нужны остальные взрывчатки.

Парень выпрямился, оттягивая пса и пропуская сапёров. Они подняли шкаф и оттащили в сторону, после того осмотрели его, а я взял Нину за руку и уволок из комнаты, но в центре коридора она вырвалась и с яростью уставилась на меня.

– Он заминировал мой клуб! Люди могли погибнуть, Захаров! Я никуда не пойду!

Я навис над ней, снова впиваясь пальцами в локоть, и дёрнул на себя.

– Молодец, зайка. Пошипела. А теперь соберись и включи свою бестолковку. Мёртвой ты делу не поможешь.

Она отвернулась в сторону и потерла лоб пальцами.

– Он месяц ходил сюда. Его бомбы могут быть где угодно. Всех не найти.

– Ты же сказала, что он уходил только в туалет и к бару.

Она с насмешкой посмотрела на меня.

– А что, если ему помогали? Что, если его вообще наняли, чтобы устранить меня вместе со зданием?

– Тебе угрожали?

Она нехотя кивнула.

– Сначала он хотел купить «Люкс», а когда я отказала, то пообещал стереть с лица земли и меня, и клуб. Я не придала этому значения, люди могут грозиться чем угодно и так и не дойти до дела…

Я основательно её встряхнул за плечи, потому что не верил собственным ушам.

– Как можно быть такой дурой?! Ты крутишься в опасном бизнесе и тебе угрожали, а ты не придала этому значения?! Ты с ума сошла?!

– Не кричи на меня! – завелась и она тоже, – «Люкс» ещё слишком молод, чтобы составить сильную конкуренцию…

– Очнись, Нина! – заорал я ещё сильнее. – Сюда ходят большесуммы и мажоры с Золотова^1. Чтобы сыночки были в безопасности, пока вкачиваются коксом, твоим верзилам выдали разрешение на ношение оружия. Ни в одном клубе Петра такого нет, ни в одном. А ты в облаках до сих пор летаешь?

В её глазах вдруг появились слёзы, и я пожалел, что выдал положение дел в слишком реальной форме. Она закачала головой, а я просто обнял её, прижимая к себе как можно крепче, и плевать, что там обо мне подумают и донесут начальству. Моя девочка напугана. Это всё, что меня сейчас волновало. И пугало.

– Я не хотела, – шептала она сквозь тихий плачь, – отец постоянно говорил, что в жизни нужно плыть на двух вёслах. Что, если хочешь быть плохим, нужно выдать себя за хорошего. Я хотела доказать ему, что это не так, а сама… Боже! Что же я наделала? Я сама лично собрала под одной крышей всю власть города и вручила этому ублюдку детонатор.

Я поднял её лицо на себя.

– О чём ты говоришь, Нин?

Она всхлипнула и затараторила:

– Сегодня день рождения Гурьянова. Он приедет сюда всего на полчаса в десять. Соберутся все важные депутаты и их семьи в VIP-зале. Меня попросили приготовить лучших стриптизёрш и подготовить им номер для выступления, чтобы поздравить, ещё… месяц назад.

Последние слова она прошептала, понимая, что это кем-то действительно подстроено, но не для того, чтобы убить её. Гурьянов. Тёмная лошадка с вылизанным досье и громкими лозунгами о благополучии Республики, взошёл на вершину управления благодаря «удачному» стечению обстоятельств. Его начало верховенства начиналось аккурат в день окончания войны. Прекращение боевых действий, смерть предшественника и получение громкого статуса – не совпадение. Но кто будет слушать обычный народ?

– Они хотят убить президента, – закончила она и закрыла рот рукой.

А я ловил каждое её слово, каждое движение, потом что сейчас она была настоящей. Напуганной, слабой, бессильной, но настоящей. Я вытер влагу с её лица, любуясь искренностью в зелёных глазах, которые молили о прощении. А я простил, как последний идиот, и перешёл к действиям.