Никому не скажем

— Нет, спасибо. Я дома выпил. Хватит мне кофеина. Товарищ майор, а можно обнаглеть? — улыбаюсь.

— Проси, — ржет он.

— Мне бы позвонить вечером. Сестру перед моим отъездом на скорой увезли. Я просто узнаю, как она и что там с диагнозом. Пять минут.

— Хреново. Ты поэтому бледный такой? — чешет он подбородок.

— Не знаю, в зеркало не смотрел.

— Ладно. После отбоя придешь ко мне, дам телефон. Семья — это святое. Дежурному сам шепну, чтобы не трындел на каждом углу.

— Спасибо, товарищ майор.

— В санчасть зайди. Если медик даст добро, выходи на построение. Время.

— Есть!

Сваливаю в санчасть, сразу объясняю, что просто ни хрена не спал, все со мной нормально. Изучают, пишут, отпускают. Я сегодня вывезу день на мыслях о Стасе и природном упрямстве.

После построения разминка, кросс и обещанные стрельбы. Начальство сообщило, что в этот выезд будем работать именно над нашими навыками владения разными видами оружия. Будут моделироваться различные ситуации с захватом преступников, умением стрелять в движении, из укрытия и так далее. Кайф.

К вечеру все выжаты по самое «не хочу». Поужинали, расползлись по койкам. После интенсивных тренировок и свежего воздуха рубит на ходу. До отбоя еще целая вечность, часа два. Чтобы не отключиться, выходим с парнями в курилку.

— Ты же бросал вроде, — напоминает один из наших.

— Да как-то не срастается пока, — отвечаю, заполняя легкие густым горьким дымом.

Ноги гудят, от рук пахнет порохом и металлом. Мыло не помогает полностью сбить этот запах. Он оседает на языке и к концу выезда въедается в кожу, напоминая, что на самом деле работа нам предстоит совсем нескучная. Практика в этом году должна быть поинтереснее, надо только выбрать, где я буду ее проходить. После переезда еще занимался этим вопросом.

Ухожу подальше от парней. Докуриваю, прислонившись плечом к шершавому стволу высокого дерева. Мыслями я снова в прошлой ночи. Странно ощущать, что девочка, которая была мне сестренкой целых пятнадцать лет, перестала ею быть. Последний обрыв нашей «родственной пуповины» случился даже не в тачке, когда я обнаглел и кончил с ней, а именно ночью. Мое признание стало некой новой точкой отсчета для нас с ней. В красках представляю, как отец хватается за табельное, узнав об этом. С него станется. Пока лучше молчать. Надо самим свыкнуться с происходящим. Попробовать на вкус новые отношения и только после рушить привычный мир до конца.

Зевнув, вдавливаю окурок в снег и иду в казарму. Парни громко ржут, что-то активно обсуждая, спорят, кто лучше отстрелялся. Я после бессонной ночи — так себе. Мог бы и лучше, но так как майор знал причину, сильно дрочить не стал.

— Отбой! — голосит дежурный. — Шолохов на выход!

Парни удивленно и сочувствующе на меня смотрят. Куда еще в такое время могут дернуть? Только «на ковер». Накинув зимний бушлат, поднимаю воротник и легким бегом преодолеваю путь от казармы до офицерского корпуса.

Наш майор с другими командирами отмечают начало выезда. В теплой комнатке отчетливо чувствуется запах спирта. С каменным лицом отчитываюсь о прибытии, получаю трубу и десять минут времени вместе с приказом «не светиться». Ухожу за офицерский блок, в тень корпусов, набираю Стасю.

Мышонок берет трубку практически сразу и тихонечко урчит мне сонное:

— Привет.

— Разбудил?

— Чуть-чуть, — уютно зевает. — Мне сделали какой-то укол, я после него сплю, — вздыхает малыш.

— Как ты? Что это было?

— Все хорошо. Врач сказал, что это стресс либо переутомление. Мне просто надо попить легкое успокоительное и немного отдохнуть.

— Стресс? Это я виноват, да?

— Конечно, — хрипло смеется она. — Я тебе потом расскажу, ладно? Не по телефону. Главное ведь, что все хорошо. Завтра придут еще какие-то анализы, и папа заберет меня домой. В понедельник уже можно возвращаться к занятиям. Я бы пошла и раньше, но ты же знаешь родителей. Они испугались и перестраховываются.

— Правильно делают.

Виснет неловкая пауза. Что-то еще надо сказать, очень личное.

— Захар, — она прерывает тишину первой. — То, что ты мне сказал… — шумно выдыхает в трубку. — Правда?

— Люблю тебя, — отвечаю очень тихо. — Это странно?

— Не знаю, — шепчет она. — Тогда мы оба странные. Потому что я тебя тоже…

— Чшш, — прерываю. — Не надо сейчас. При встрече. Мне надо идти, мышонок. Я эти десять минут себе практически выкупил. Завтра вечером буду звонить уже официально. Скучаю.

— И я…

Глава 27

Стася

Ко мне в палату заходит сначала большой букет цветов, а сразу за ним Август со своими бездонными голубыми глазами. Уверена, что ему про меня рассказала мама. Папа бы не пустил. Мы провинились и этого мне спускать никто не собирается даже потому, что я в больнице.

— Очень красиво, — грустно улыбаюсь Зорину, разглядывая красочный букет.

Мне придется с ним поговорить. Пульс от волнения снова подскакивает. Дышу, как научил врач, пытаясь успокоиться, чтобы не дай Бог, меня тут не оставили еще на несколько дней. Домой сегодня хочу. Несмотря на хорошие условия, это все равно больница, а за окном сегодня солнышко. Мне срочно нужно туда!