Никому не скажем

Кит предлагал прислать за мной машину. Но я отказалась. Зная, что смогу в любой момент от него уехать, я чувствую себя свободней. Мне нужна моя машина. Сажусь, пристегиваю ремень, еду… Телефон мигает сотнями сообщений, но я игнорирую их все. Паркуюсь. Вскидываю взгляд, в попытке угадать, где окна квартиры Кита… На лобовом стекле туда-сюда ходят дворники, счищая подтаивающие снежинки, и я думаю о том, что если снегопад не прекратится в ближайшее время, машину мне придется откапывать.

Снова тренькает сообщение. Но в этот раз что-то заставляет меня взглянуть на экран. Это Юлька. Шлет мне Степкины фотки и обзывает колдуньей за то, что мне удалось так быстро найти деньги на его лечение. Степка с мамой уже прилетел в Кельн и даже успел устроиться в больнице. И знаете, робкая надежда в его глазах дорого стоит. Я судорожно втягиваю воздух и заставляю себя выйти навстречу вьюге. Погода просто волшебная. Меня настигает детский, обычный в преддверии Нового года восторг. Сейчас такой неуместный…

Тряхнув головой, бреду к подъезду. Набираю код домофона, и спустя пару секунд дверь передо мной распахивается.

Поднимаюсь на лифте, а внутри что-то тикает, будто я проглотила бомбу с часовым механизмом, в котором уже начался обратный отсчет. Кит встречает меня в домашних изрядно поношенных низко сидящих на бедрах шортах. И все… больше на нем ничего нет.

— Привет, — сглатываю я.

— Привет. Проходи.

Он не предлагает мне помочь раздеться. Я скидываю с плеч шубу и растерянно оглядываюсь. В минималистичном дизайне огромного холла я не вижу хоть чего-нибудь похожего на шкаф. Наконец, Кит забирает у меня шубу, нажимает на какой-то невидимый рычаг, деревянная панель отъезжает в сторону, открывая моему взгляду шикарную гардеробную.

— Пойдем…

Послушно плетусь следом. В неуютной тишине квартиры мое сердце стучит оглушительно громко. Кит толкает тяжелую дверь, щелкает выключателем, и мы оказываемся прямехонько в спальне. Неожиданно. Я надеялась, что это будет не так… в лоб. Озираюсь по сторонам, но взгляд каждый раз возвращается к огромной, застеленной покрывалом винного цвета кровати.

— Хм… ты что же, даже выпить мне не предложишь?

— А ты хочешь выпить? — вздергивает бровь Кит.

Пожимаю плечами и отворачиваюсь. Смотреть на него, такого красивого — нет сил. Он манит меня, несмотря на всю дикость ситуации, в которой мы оказались. Я хочу коснуться его. Провести подушечками пальцев по ребрам, очертить кубики пресса и выпуклые косые мышцы живота…

— Тебе не кажется, что для девушки, которая проповедовала трезвый образ жизни, ты слишком много пьешь? — иронично интересуется Кит, все же подходя к бару.

— Я уже давно не та девушка.

— Я заметил. Вина?

— Пожалуй.

Установившуюся тишину нарушает сначала легкий «чпок», с которым Кит откупоривает бутылку, а затем звук льющейся в бокал жидкости. Залипаю на уверенных движениях его рук. Кит заканчивает и протягивает мне бокал.

Подхожу ближе, чтобы его забрать. Ноги дрожат, и мне приходится контролировать каждый свой шаг. Наши пальцы встречаются. Я забираю бокал и тут же осушаю его в несколько жадных глотков. На стекле остается след от помады.

Взгляд Кита темнеет.

— Разденься, — командует он и, в несколько размашистых широких шагов преодолевая комнату, плюхается задницей на кровать.

— Ч-что?

— Разденься!

Тянусь за бутылкой. Пожалуй, мне не помешает еще один бокал.

— Нет! — звучит за спиной резкий окрик. Почти как «фу» собаке, понимаете? Руки дрожат сильней. Я оборачиваюсь, презрительно вздернув бровь. Это презрение — единственная защита, которую я могу себе позволить прямо сейчас. — Хочу, чтобы ты оставалась вменяемой, когда я тебя буду трахать, — поясняет Кит.

Окей. Хорошо… Я принимаю вызов. Гордо вскидываю подбородок, как будто мне и правда есть чем гордиться, и стаскиваю платье. Красиво не получается. Слишком замысловатый фасон. Но уж как есть. Отбрасываю в сторону ставшую ненужной тряпку и, заставив себя открыть глаза, тянусь к бретелькам на лифчике.

— Нет! Оставь… — сипит Кит. Наши взгляды встречаются, и меня с ног до головы окатывает горячей кипящей лавой.

Сглатываю. Переступаю с ноги на ногу в попытке ослабить сковавшее низ живота напряжение. — Подойди.

Делаю шаг, еще один, и еще.

— Ближе. Я не кусаюсь.

Преодолеваю последние сантиметры разделяющего нас пространства. Касаюсь затянутыми в чулки ногами его голых ног. Волоски проникают под тонкий капрон и царапают мою нежную кожу. Закусываю губу, не отводя глаз от его, сумасшедших.

— А теперь встань на колени и приласкай меня как следует, Ева. Я хочу убедиться, так ли хорошо будут смотреться следы от твоей помады на моем члене, как на том чертовом бокале.

Мои колени подгибаются, и я со всех ног плюхаюсь на пол. Слова Кита будто вынимают из меня стержень. И я безоговорочно им покоряюсь. Порочность ситуации заводит меня донельзя. А может, не в этом дело. Я просто люблю его. Все еще люблю его. Остро, до боли. И это, возможно, единственный шанс показать ему свою любовь, дать ее почувствовать. Даже если он ничего не поймет…