Никому не верь

— Только чем это нам помогает? — в недоумении повернулась к ней Анастасия.

— Да хотя бы тем, Настенька, что когда человек болеет, то кого он зовет себе на помощь? — заметил в этом разгадку Просвирников и с улыбкой повернулся к расширившей глаза девушке. — Правильно — врача, или кого-то кто мог бы помочь. А товарищ Коростылев, судя по всему, очень сильно болел.

— Остается только выяснить, кто является местным фельдшером, или хотя бы кто был с Коростылёвым перед смертью. — Подхватил эту мысль Олег, и они все вчетвером постучались в ворота ближайшего дома.

Через несколько минут кряхтя и охая покрытую выцветшей голубой краской дверь, открыла пожилая бабка и, спустившись со ступенек на крыльце, обратила к ним свои наполовину ослепший взгляд.

— Вам чего, ребятки?

— Мы бы хотели узнать про вашего местного фельдшера… — Начал Олег, и у бабки сразу загорелись глаза.

— А вы чего это? Журналисты что ль? Хотите Вальку в телевизор позвать? Оно и понятно. Судьба-то у неё какая, интересная.

Олег с Сашкой переглянулись и бабка, всплеснув руками, улыбнулась им, сверкая на половину металлическими зубами.

— Ой, да чегой-то я вас на пороге держу? Проходите, проходите, ребятки. Я вас чаем напою.

Чтоб баба Галя таких хороших ребят не угостила. А меня вы по телевизору покажете?

Настя попыталась было что-то возразить и намекнуть бабке, что они торопятся, но осознав, что дело безвыходное молча пошла за всеми остальными в дом этой женщины.

Миновав небольшую веранду с рядом окон прикрытых безыскусными шторками, бабка завела всех в просторную комнату и усадила за стол, устеленный клетчатой скатертью.

— Ой, а вы меня сейчас снимать будете, или как? — с интересом уставилась на них бабка и поправила на голове платок, думая оставить ли ей этот или надеть новый с блестящими как серебро нитями. Настя опять переглянулась с остальными и Олег, откинувшись на стуле, ответил пожилой женщине:

— Мы сначала посмотрим, интересный ли это материал, а потом приедем к вам со всей съемочной группой и отснимем с вами полноценный сюжет, если что.

— Интересный. Очень интересный! — Махнула на него руками бабка и, шмыгнув на кухню, включила электрический чайник. Возможность разнести по поселку новую сплетню и сняться в передаче, в которой бабка стала бы чуть ли не главной героиней, вселила в женщину такую бодрость духа, что она буквально скинула десять лет жизни и «запорхала» по дому, как практически здоровый человек. Она несколько минут гремела чем-то на кухне, а потом вернулась ко всей компании вместе с Лизой, ринувшейся ей помогать и подносом с дымящимся содержимым в чашках. Усевшись вместе с компанией липовых журналистов, женщина поправила на голове платок, словно объектив телекамеры уже направлен в её сторону и спросила:

— Ну, вы хоть в тетрадке какой, запишете, чтоб не забыть? — Настя, смекнув, что лучше создать хоть какую-то видимость журналисткой деятельности живо достала из кармана свой смартфон и включила видеозапись.

— А мы вас сейчас для начала на телефон запишем. Чтобы понять, как вы в кадре смотритесь. А потом уже с редактором решим, подходите вы нам, или эта история не наш формат. В общем, Вы расслабьтесь и постарайтесь быть максимально естественны. — Настя направила на бабку глазок и попросила: — Назовитесь, пожалуйста, а потом начните рассказывать историю про Вашего местного врача.

Бабка тут же расправила плечи и, выпятив грудь начала свой рассказ.

— Я значит Галина Петровна Ситникова. Живу в этом поселке давно. С самого рожденья. Отец мой был местным зоотехником, мать…

— Про Валентину, пожалуйста, — шепнул ей Олег, заметив, что бабку повело совсем не в ту сторону, которая их интересовала.

Галина Петровна, тут же согласно кивнула головой и, махнув рукой, перевела свой рассказ в другое русло.