Никто и никогда

— Всегда к твоим услугам, — ответила ведьма. — Надеюсь, ты преуспеешь в том, что тебе предстоит… И еще… Могу ли я обратиться к тебе с одной просьбой, госпожа волшебница?

Голос Квинн наполнился мольбой. Глаза с надеждой глядели на Тоню. И в то же время Квинн осознавала, что хочет просить о чем-то невозможном. Это видно было по ее лицу. Ведьма не верила, что Антония согласится, но втайне надеялась, что чудо свершится.

— Вы так помогли мне, что я просто не в силах вам отказать, — ответила девушка. — Не знаю только, возможно ли выполнить вашу просьбу.

— В том-то и дело, что это почти невозможно, — в глазах Квинн блеснули слезы. — И все же умоляю: пощади моего Роэла. Однако если не будет иного выхода…

Ведьма закрыла глаза, усилием воли взяла себя в руки. Антония закусила губу и опустила взгляд. Квинн и впрямь просила о невозможном.

— В битве, что мне предстоит, не может быть пощады. Ни для одной из сторон, — тихо сказала девушка. — Я не могу, не имею права обещать. Мы с Монкар… с Роэлом связаны по рукам и ногам. Войной. Поверьте, он не пощадит меня. Посему и я не пощажу его. Простите меня…

На миг взгляды Квинн и Тони встретились, и девушку поразило то, что промелькнуло в глазах ведьмы. Не злоба, не отчаяние, не желание убить ту, что угрожает Роэлу, а только спокойное понимание и бездна печали.

— Прости и ты меня, — вздохнула она. — Я знаю, что с некоторых пор твоя судьба тебе не принадлежит. Ты и впрямь не имеешь права обещать такое. А я не имею права просить. Прости. И прощай. Искренне надеюсь, что когда-нибудь увидимся.

Антония даже не успела ответить, как фигура Квинн скрылась среди деревьев, словно растворившись во тьме ночи. После этого девушка направилась на поляну. Она дошла довольно быстро — очень торопилась, боясь, что Илот рассердится.

Выбежав из леса на открытое пространство, Тоня огляделась и с удивлением обнаружила, что дракон еще не вернулся.

— Странно, — пробормотала она. — Сам же говорил: не опаздывать.

Девушка взглянула на небо и пожала плечами. Конечно, она не раз слышала, что драконы прекрасно видят в темноте. И все-таки Илот никогда бы не отправился ночью на поиски зимних цветов. И тем более не оставил бы Антонию на таком зверском холоде.

«Задержался, — вздохнув, подумала Тоня. — Придется подождать. Ну, Древний, держись! Вернешься — устрою головомойку!»

И она стала ждать, пританцовывая от холода. Не прошло и минуты, как Антония заметила, что в лесу воцарилась непривычная тишина. Холодная норткарская ночь загнала всех птиц и зверей в дупла и норы. Только иногда пробегала по сучкам одинокая белка, да где-то едва слышно ухал филин.

Лютый февральский мороз объяснял затишье, но Тоне почему-то стало не по себе. Странное чувство, как будто кто-то следит за ней из темноты, охватило девушку. Она испуганно огляделась и шагнула назад, к центру поляны.

— Квинн? — осторожно спросила она, вглядываясь в бесконечную череду заиндевевших стволов.

Никто не ответил, только совсем рядом хрустнул снег, словно кто-то переминался с ноги на ногу.

— Квинн?! Это вы? — в голосе Тони проскользнули нотки страха. — Кто здесь?!

Ночная тишина прорвалась множеством звуков. Хруст снега послышался со всех сторон. От стволов отделились высокие черные фигуры. В темноте тускло загорелись узкие щели глаз. Существа медленно и осторожно, с глухим ворчанием окружали Тоню.

— Чёрт! — прошептала девушка, в ужасе попятившись. — Ларомонты!

Кто-то зловеще засмеялся. Из темноты не спеша выступил высокий мартер в длинной робе на меху и остановился напротив девушки.

— Илот! — пронесся над лесом пронзительный крик Антонин. — Квинн! На помощь!

Kто-то подскочил к ней сзади и заломил руки за спину так, что лопатки едва не соприкоснулись. От боли потемнели в глазах. В лицо пахнул удушливый смрад.

— Это она, господин? — обратился ларомонт к предводителю.

Низкий, грубый голос и постоянное прищелкивание языком искажали до неузнаваемости знакомые латинские слова. Если бы Антония не находилась слишком близко к разведчику, никогда бы не догадалась, что тот сказал.

Тёмные глаза мартера холодно, без тени интереса изучали девушку.

— Да, — небрежно кивнул он. — Владыка будет очень доволен.

Ларомонт подобострастно загоготал в ответ. Тоня отчаянно забилась в цепких лапах, попыталась крикнуть и не смогла. Из горла не вырвалось ни звука. «Заколдовали! — с ужасом подумала она. — Теперь кричи — не докричишься!»

Тяжелый, как кувалда, кулак опустился на голову Антонии, разом лишив всех мыслей и чувств.

Глава 2. В ЛОВУШКЕ

Тоня пришла в сознание только утром. С трудом разлепив пудовые веки, заставила себя оглядеться. «Где я?» — тяжело шевельнулась первая мысль.

В голове стучали сотни отбойных молотков. От них в ушах стоял гул, заглушающий прочие звуки. Перед глазами прыгали разноцветные искры, во рту пересохло. Девушка чувствовала себя так, как будто ее очень долго били по макушке чем-то увесистым.

Через силу пошевелив пальцами, Тоня поняла, что, ко всему прочему, еще и окоченела от холода. Зуб на зуб не попадал. Грохот в голове усилился, и Тоня поморщилась.